Page 141 - Сахалинские каторжанки

Одуванчик – это космос,
Это города и звезды.
Ты не веришь? Посмотри,
Город у него внутри.

Ну вот и все

А дальше была жизнь тяжелая, трудная, нудная. Безро-
потная. Даже стыдная за свою безропотность. Ай, и нечего
про нее говорить! Лучше песню спою, понятней будет. А
вы тоже пойте и тихонечко мне подвывайте, как та вьюга за
окном. Слышите, нет? А я слышу.

Господин-пурга, Сахалин-тоска.
А и где бы ты ни жила, была,
Ты такого края не видела:
Тут зима, зима бесконечная.
Ой, не шила я наряда подвенечного,
Меня зимушка в шубку укутала,
Замуж выдала, гадала, плутала:
«Будет плохо тебе, не реви, не ной,
Сахалин зимой обогрей, укрой!»

Сахалин пургой обогрел, укрыл.
Пароход за мной не пришел, не приплыл.
Нет, не холодно, нет, не голодно,
Просто пусто кругом, очень боязно.

Как-то жизнь сиротливо прошла:
Сахалин-господин пел не для меня
Свои песни в ночи заунывные.
Я не дочь тебе, картину дивную
напишу пером. А замужество
Как пришло, так и ушло.
Придал мне мужества
Сахалин смешной
в небывалый век.
Я – зима-тоска. Ты – мил-человек.
Песни горькие мои ты забудь, прости.
Одевай-ка шубку и иди, иди
По краю русскому, краю снежному.
Сахалин, берега-края безбрежные!

139