Page 138 - Сахалинские каторжанки

умоляла родительницу больше в «Винно-водочный» не хо-
дить. Но ходить было нужно: алкаши на водку меняли даже
свои мясные талоны.
А Каргаполовы, Бургановы и Зубковы в те тяжелые
годы если редко-редко и собирались посидеть за застольем,
то пили самогон собственного приготовления, а песни пели
уже невеселые, не «Кто-то с горочки спустился», а поче-
му-то эту:

На Мамаевом кургане тишина,
За Мамаевым курганом тишина.
В том кургане похоронена война,
В мирный берег тихо плещется волна.

Мамки тянули заунывный мотив до самого последнего
куплета и начинали заново. Заколдованный Мамаев курган,
видимо, им жить помогал.

Съешь трески от желудочной тоски
1978 год. В «Третьем» продовольственном магазине
всегда небольшая очередь, он один на весь Восток. Я стою,
рассматриваю витрины, скучаю, изучаю названия и цены,
вижу, лежит огромная серая рыбина, а на срезе белое мясо.
Ну явно выловлена где-то очень далеко от берега. Читаю:
– «Треска, 1 кг – 70 коп.», – и дергаю мать за рукав. – А
что это за рыбка такая, треска? Давай треску купим.
Мать как представила, что на эту хренотень четыре ру-
бля угрохает, ведь рыбины лежат по пять килограмм, не
меньше, и их никто на куски разрубать не собирается. Ва-
лентине аж дурно стало:
– Инн, иди побегай! Треска – это… она на вкус… ну как
дерево жевать. Тебе палтус взять горячего или холодного
копчения?
– Холодного.
Я люблю холодного копчения, а родичи горячего, и при-
чем головы. Палтус мгачинцы тоже не сами ловят, а его
выуживают рыбаки на судах, затем коптят в Александров-
ске-Сахалинском и развозят по магазинам. Валентина Ни-
колаевна покупает два солидных куска палтуса (1кг – 1 руб.

136