Page 48 - Виктория Цой - Когда я буду морем

Печь, отдавшая ночью весь жар, казалось, источа-
ла холод. Сан Иль кочергой выгреб золу, сложил сухую
щепу шалашиком, чиркнул спичкой. Огонек занялся, за-
трещал. Сан Иль подождал, когда пламя разгорится как
следует, подбросил пару поленьев, прикурил папиросу
и закрыл чугунную дверцу.
Неслышно ступая по земляному полу, на кухню про-
шла жена.
Не просыпав ни рисинки, Ок Суль насыпала чашку
пыльной крупы в кастрюлю, плеснула сверху ковш ледя-
ной воды и принялась мыть. Три раза она зачерпывала
воду из чана и сливала ее, пока та не стала прозрачной.
Закрыла крышку и поставила кастрюлю на середину
раскаленного черного жерла.
Печка мерно шумела. Благодарение судьбе — на Ка-
рафуто у них есть своя крыша над головой. Не всем так
повезло, только семейным разрешали селиться отдель-
но. Многие односельчане, одинокие парни, живут в про-
мозглых бараках, спят по десять человек в крошечных
комнатушках, словно в тюремных камерах.
Из-под крышки кастрюли полезли мутные пузыри.
Жена быстро сдвинула кастрюлю на край и затрясла ру-
кой, дуя на обожженные пальцы.
Из соседней комнаты донеслось сонное хныканье, и
Ок Суль, на ходу снимая теплую кофту, ушла. Вернулась,
завязывая тесемки чогори, и заправила прядку волос за
ухо.
— Замерзли ночью? — спросил Сан Иль.
— Немного. Ничего, скоро согреемся, — сказала жена.
Сан Иль набросил ватник на плечи, вышел, сильно
толкнув плечом дверь. Вернулся с двумя ведрами угля, и
блестящие черные куски с грохотом посыпались в цин-
ковое корыто. До вечера хватит.
Вскоре на печке забулькала похлебка из корешков
травы и соевой пасты. Ок Суль попробовала горячее

46