Page 74 - Мартин Иден

было отрываться от сочинительства ради ученья, отрываться от ученья и
идти в библиотеку, приходилось гнать себя из штурманской рубки знаний
или из читальни, от журналов, полных секретами мастерства тех, кто сумел
продать плоды трудов своих. Что-то рвалось в нем, когда надо было встать
и уйти от Руфи, но по темным улицам он не шел, а мчался, спеша скорее
попасть домой, к своим книгам. А труднее всего было захлопнуть учебник

алгебры или физики, отложить книгу и карандаш, закрыть усталые глаза и
уснуть. Самая мысль, что надо выключиться из жизни, даже так ненадолго,
была ненавистна и утешало одно, что уже через пять часов зазвенит
будильник. Все же он потеряет не больше пяти часов, а потом трезвон
вырвет его из беспамятства, и начнется новый чудесный день длиной в
девятнадцать часов.
Тем временем шла неделя за неделей, деньги таяли, а новых доходов
не было. Через месяц после того, как он послал в «Спутник юношества»
приключенческую повесть для мальчишек, рукопись ему вернули. Отказали
в самых деликатных выражениях, и Мартин ничуть не обиделся, решил,
что редактор славный малый. Совсем иные чувства вызвал у него редактор
«Сан-францисского наблюдателя». Прождав ровно две недели, Мартин ему
написал. Еще через неделю написал опять. На исходе месяца поехал в Сан-
Франциско и направился к редактору. Но увидеться с этой высокой
персоной не удалось, помешал охранявший врата цербер – рыжий
мальчишка-рассыльный. К концу пятой недели рукопись вернулась по

почте, без единого сопроводительного слова. Ни письменного отказа, ни
объяснения, ничего. Так же поступили с его материалами и прочие ведущие
сан-францисские газеты. Получив рукописи, Мартин послал их в журналы
восточных штатов, но их вернули и того быстрей, в сопровождении
печатных бланков с отказом.
Так же вернулись и рассказы. Мартин читал их и перечитывал, они
нравилась ему, очень нравились, он просто понять не мог, почему их
отвергают, пока однажды не прочел в какой-то газете, что рукописи должны
быть перепечатаны на машинке. Все стало ясно. Ну конечно, редакторы так
заняты у них нет ни времени, ни сил разбираться в чужом, почерке. Он взял
напрокат пишущую машинку и за один день научился печатать. Каждый
день теперь он перепечатывал написанное за день, а прежние рукописи

перепечатывал, как только они возвращались. К немалому его удивлению,
стали приходить обратно и те, что он отпечатал на машинке, Казалось,
челюсть у него стала еще упрямей, подбородок выпятился воинственней, и
он отправил рукописи в другие редакции.
Подумалось, что он не судья своим же сочинениям. Он испробовал –