Page 228 - Война и мир 3 том

– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez-moi, [Я не скажу вам,
кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по-французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда
объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку-то, девочку-то куда
я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки,
которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des
flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из
огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным,
торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля
по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджи-
гателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов,
были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подо-
зрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и
нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер.
Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена
гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.