Page 39 - Двенадцать стульев

Ипполит Матвеевич с негодующим «пфуй» покинул пустырь и, чистя на ходу рукава пальто,
направился домой. На углу улицы Ленских событий и Ерофеевского переулка
Воробьянинов увидел своего компаньона, Технический директор и главный руководитель
концессии стоял вполоборота, приподняв левую ногу ему чистили замшевый верх ботинок
канареечным кремом. Ипполит Матвеевич подбежал к нему. Директор беззаботно
мурлыкал «Шимми»: Раньше это делали верблюды,

Раньше так плясали ба-та-ку-ды,

А теперь уже танцует шимми целый мир...

— Ну, как жилотдел? — спросил он деловито и сейчас же добавил: — Подождите, не
рассказывайте, вы слишком взволнованы, прохладитесь.

Выдав чистильщику семь копеек, Остап взял Воробьянинова под руку и поволок его по
улице. Все, что рассказал взволнованный Ипполит Матвеевич, Остап выслушал с большим
вниманием.

— Ага! Небольшая черная бородка? Правильно! Пальто с барашковым воротником?
Понимаю. Это стул из богадельни. Куплен сегодня утром за три рубля.

— Да вы погодите...
И Ипполит Матвеевич сообщил главному концессионеру обо всех подлостях отца Федора.
Остап омрачился.

— Кислое дело, — сказал он, — пещера Лейхтвейса. Таинственный соперник. Его нужно
опередить, а морду ему мы всегда успеем пощупать.

Пока друзья закусывали в пивной «Стенька Разин» и Остап разузнавал, в каком доме
находился раньше жилотдел и какое учреждение находится в нем теперь, день кончился.

Золотые битюги снова стали коричневыми. Брильянтовые капли холодели на лету и
плюхались оземь. В пивных и ресторане «Феникс» пиво поднялось в цене: наступил вечер.
На Большой Пушкинской зажглись электрические лампы, и, возвращаясь домой с первой
весенней прогулки, с барабанным топаньем прошел отряд пионеров.
Тигры, победы и кобры губплана таинственно светились под входящей в город луной.

Идя домой с замолчавшим вдруг Остапом, Ипполит Матвеевич посмотрел на
губилановских тигров и кобр. В его время здесь помещалась губернская земская управа,
и граждане очень гордились кобрами, считая их старгородской достопримечательностью.

«Найду», — подумал Ипполит Матвеевич, вглядываясь в гипсовую победу.
Тигры ласково размахивали хвостами, кобры радостно сокращались, и душа Ипполита
Матвеевича наполнилась уверенностью.
Глава X

Слесарь, попугай и гадалка

Дом № 7 по Перелешинскому переулку не принадлежал к лучшим зданиям Старгорода. Два
его этажа, построенные в стиле Второй империи, были украшены побитыми львиными
мордами, необыкновенно похожими на лицо известного в свое время писателя
Арцыбашева. Арцыбашевских ликов было ровно восемь, по числу окон, выходящих в
переулок. Помещались эти львиные хари в оконных ключах.

Были па доме еще два украшения, но уже чисто коммерческого характера. С одной
стороны висела лазурная вывеска: ОДЕССКАЯ БУБЛИЧНАЯ артель «Московские баранки»
На вывеске был изображен молодой человек в галстуке и коротких французских брюках.