Page 1 - Рассказы

Аркадий Аверченко
Рассказы

Автобиография

Еще за пятнадцать минут до рождения я не знал, что появлюсь на белый свет. Это само
по себе пустячное указание я делаю лишь потому, что желаю опередить на четверть часа
всех других замечательных людей, жизнь которых с утомительным однообразием
описывалась непременно с момента рождения. Ну, вот.
Когда акушерка преподнесла меня отцу, он с видом знатока осмотрел то, что я из себя
представлял, и воскликнул:
– Держу пари на золотой, что это мальчишка!
«Старая лисица! – подумал я, внутренно усмехнувшись. – Ты играешь наверняка».
С этого разговора и началось наше знакомство, а потом и дружба.
Из скромности я остерегусь указать на тот факт, что в день моего рождения звонили в
колокола и было всеобщее народное ликование. Злые языки связывали это ликование с
каким-то большим праздником, совпавшим с днем моего появления на свет, но я до сих пор
не понимаю, при чем здесь еще какой-то праздник?
Приглядевшись к окружающему, я решил, что мне нужно первым долгом вырасти. Я
исполнял это с таким тщанием, что к восьми годам увидел однажды отца берущим меня за
руку. Конечно, и до этого отец неоднократно брал меня за указанную конечность, но
предыдущие попытки являлись не более как реальными симптомами отеческой ласки. В
настоящем же случае он, кроме того, нахлобучил на головы себе и мне по шляпе – и мы
вышли на улицу.
– Куда это нас черти несут? – спросил я с прямизной, всегда меня отличавшей.
– Тебе надо учиться.
– Очень нужно! Не хочу учиться.
– Почему?
Чтобы отвязаться, я сказал первое, что пришло в голову:
– Я болен.
– Что у тебя болит?
Я перебрал на память все свои органы и выбрал самый нежный:
– Глаза.
– Гм… Пойдем к доктору.
Когда мы явились к доктору, я наткнулся на него, на его пациента и спалил маленький
столик.
– Ты, мальчик, ничего решительно не видишь?
– Ничего, – ответил я, утаив хвост фразы, который докончил и уме: «…хорошего в
ученьи».
Так я и не занимался науками.

* * *

Легенда о том, что я мальчик больной, хилый, который не может учиться, росла и
укреплялась, и больше всего заботился об этом я сам.
Отец мой, будучи по профессии купцом, не обращал на меня никакого внимания, так
как по горло был занят хлопотами и планами: каким бы образом поскорее разориться? Это
было мечтой его жизни, и, нужно отдать ему полную справедливость – добрый старик достиг
своих стремлений самым безукоризненным образом. Он это сделал при соучастии целой
плеяды воров, которые обворовывали его магазин, покупателей, которые брали
исключительно и планомерно в долг, и – пожаров, испепелявших те из отцовских товаров,