Page 250 - Рассказы

жевать угол подушки.
– Кш!! Ишь ты, проклятая, – подушку грызет! Ты что… есть, может, хочешь? или пить?
Еня налил в тазик воды и подсунул его под самую морду коровы. Потом крадучись
вышел во двор, обломал несколько веток с деревьев и, вернувшись, заботливо сунул их в
тазик же…
– На, ты! Как тебя… Васька! Ешь! Тубо!
Корова сунула морду в тазик, лизнула языком ветку и вдруг, подняв голову, замычала
довольно густо и громко.
– Цыц ты, проклятая! – ахнул растерявшийся Еня. – Молчи, чтоб тебя… Вот анафема!..
За спиной Ени тихо скрипнула дверь. В комнату заглянул раздетый человек,
закутанный в одеяло, и, увидев все происходящее в комнате, с тихим криком ужаса отступил
назад.
– Это вы, Иван Назарыч? – шепотом спросил Еня. – Входите, не бойтесь… У меня
корова.
– Еня, с ума вы сошли, что ли? Откуда она у вас?
– Выиграл в лотерею. Ешь, Васька, ешь!.. Тубо!
– Да как же можно корову в комнате держать? – недовольно заметил жилец, усаживаясь
на кровать. – Узнают хозяева – из квартиры выгонят.
– Так это до завтра только. Переночует, а потом сделаем что-нибудь с ней.
«М-м-му-у!» – заревела корова, будто соглашаясь с хозяином.
– А, нету на тебя угомону, проклятая!! Цыц! Дайте одеяло, Иван Назарыч, я ей голову
закутаю. Постой. Ну, ты! Что я с ней сделаю – одеяло жует! У-у, черт!
Еня отбросил одеяло и хватил изо всей силы кулаком корову между глаз…
«М-мму-у-у!..»
– Ей-богу, – сказал жилец, – сейчас явится хозяин и прогонит вас вместе с коровой.
– Так что же мне делать?! – простонал Еня, приходя в некоторое отчаяние. – Ну,
посоветуйте.
– Да что ж тут советовать… А вдруг она будет кричать целую ночь. Знаете что?
Зарежьте ее.
– То есть… как это зарезать?
– Да очень просто. А завтра мясо можно продать мясникам.
Можно было сказать с уверенностью, что мыслительные способности гостя в лучшем
случае стояли на одном уровне с мыслительными способностями хозяина.
Еня тупо поглядел на жильца и сказал, после некоторого колебания:
– А что же мне за расчет?
– Ну как же! В ней мяса пудов двадцать… По пяти рублей пуд продадите – и то сто
рублей. Да шкура, да то, да се… А за живую вам все равно не больше дадут.
– Серьезно? А чем же я ее зарежу? Есть столовый нож и тот тупой. Ножницы еще есть
– больше ничего.
– Что ж, если ножницы вонзить ей в глаз, чтобы дошло до мозга…
– А вдруг она… станет защищаться… Подымет крик…
– Положим, это верно. Может, отравить ее, если…
– Ну, вы тоже скажете… Сонного порошка ей вкатить бы, чтоб заснула, да откуда его
сейчас возьмешь?..
«Му-у-у-у!..» – заревела корова, поглядывая глупыми круглыми глазами на потолок.
За стеной послышалась возня. Кто-то рычал, ругался, отплевывался от сна. Потом
послышалось шарканье босых ног, дверь в Енину комнату распахнулась, и перед смятенным
Еней предстал сонный, растрепанный хозяин.
Он взглянул на корову, на Еню, заскрипел зубами и, не вдаваясь ни в какие расспросы,
уронил сильное и краткое:
– Вон!
– Позвольте вам объяснить, Алексей Фомич…