Page 446 - Рассказы

– Кое-что узнал… Мотылек завизжал:
– Ну, как вам это понравится!! Когда я нынче прочел, что издательство «Альбатрос»
купило его книгу – лучшее издательство! – я чуть не упал на улице под копыта лошадей!!
Болваны! Они моим заметкам поверили! Старушки в кадушках на подушках заскачут теперь
по всей России!
Подумайте! Я собрал том стихов – ожерелье чистейшего жемчуга, – и это «ожерелье»
валяется у меня в столе, мертвое, неподвижное, будто оно из свинцовых пуль, а этот
болотный пузырь со своими «Зовами утра» выскочил и – пожалуйте!! Ну, пусть же книжонка
его выйдет – хохот, треск и скандалище пойдет на всю Россию!! О, дурачье! О, трижды
идиоты!!
– Кто трижды идиоты? – спросил Новакович, входя без стука и поймав на лету
последнюю энергичную фразу.
– Пожалуй, что и мы. А ты из нас первый. Черт тебя наддал притащить тогда эту
чертову Куколку! Сколько я из-за него крови испортил!! Сидит он теперь на моем
секретарском месте и небось смеется, подлец, в кулак. Ведь не будь его, меня бы снова,
может быть, позвали в «Вершины» секретарствовать!
– Не будь его – я бы сегодня не проиграл кроме своих денег еще и Меценатовых
чемоданов, – меланхолически добавил Кузя.
Новакович поглядел на Кузю с любопытством:
– Неужели Куколке проиграл? В шахматы? Однако! Да, вот что, Меценат… Я сейчас от
Великолепной! Отпуск вам милостиво разрешен. Да-с, да-с, да-с… вы не можете, Меценат,
объяснить мне одной дьявольщины: каким образом в будуар Принцессы попала Яблонька?!
Вот кусочек ее спас. В клочья разорвана.
– Так это… Яблонька?! – ахнул Меценат, и тут же в душе вздохнул Меценат, и, забыв о
собственных переживаниях, уныло пробормотал Меценат: – Бедный Телохранитель!
– Что вы там бормочете?
– Это я стараюсь догадаться, в чем дело! Действительно, за каким чертом попала
карточка Яблоньки к моей жене? Да еще разорванная. Уж не приревновала ли меня
Принцесса к Яблоньке?..
– Иначе я и не могу объяснить, – угрюмо пожал плечами Новакович. – Хотя вы ведь
никакого повода не давали. А? Меценат?
– Ни малейшего.
– На обороте ничего не написано? – спросил Мотылек.
– Ах, я даже не посмотрел! Вот тут… Гм!.. Странно: «Моя не…» Дальше оторвано.
Удивительная загадка!
– Почему ж ты не спросил у Принцессы?!
– Поди-ка спроси! Истерика у нее, у вашей Принцессы! Дураком меня назвала и
выгнала, – с досадой сказал Новакович.
Мотылек сморщил лицо:
– Мы с Принцессой почти сошлись во взглядах: она назвала тебя дураком, когда ты
выходил от нее, я – когда ты входил к нам.
– Да почему же именно я дурак? Я от Куколки не потерпел урона, как ты с Кузей! Мы с
Меценатом остались неуязвимы! Правда, Меценат?
Меценат, не отвечая, отошел в угол, уткнулся в него и, кажется, засмеялся… По
крайней мере, плечи у него дрожали, как у смеющегося.
– Да, – искоса поглядывая на странно смеющегося Мецената, покровительственно
говорил Новакович. – Ты сам, Мотылек, виноват в отношении Куколки. Заварил эту кашу с
газетной рекламой, да и не знаешь, как ее теперь расхлебать. Как неопытный спирит, вызвать
призрак – вызвал, а как теперь его спровадить обратно – и не знаешь. Теперь уж машина
завертелась без тебя! Не читали интервью с Куколкой в «Вечерней Звезде»? Это уж помимо
вас кто-то постарался. И где родился, и как родился, и почему родился, и все такое…
– Да ведь лопнет же все это! – завопил Мотылек. – Не может не лопнуть! Ведь если