Page 91 - Рассказы

– То есть?..
– В нашей повседневности есть плясовой ритм. Сплетенный хоровод должен нестись
даже в будничной жизни, перейдя с подмостков в жизнь… Позвольте вашу руку, мадам!..
Вот так… Господа! Ну, зачем быть такими унылыми?.. Возьмите вашу соседку за руку. Что
вы смотрите на меня так недоумевающе? Готово? Ну, теперь можете нестись в радостном
хороводе. Господа… Нельзя же так!..
Гости растерянно опустили сплетенные по моему указанию руки и робко уселись на
свои места.
– Почему вам взбрела в голову такая идея – танцевать? – сухо спросил хозяин дома. –
Когда будет танцевальный вечер, там молодежь и потанцует. А людям солидным ни с того
ни с сего выкидывать козла – согласитесь сами…
Желая смягчить неловкую паузу, хозяйка сказала:
– А поэта Бунина в академики выбрали… Слышали? Я пожал плечами.
– Ах, уж эта русская поэзия! В ней носятся частицы и теософического кокса, этого
буржуазнейшего из Антисмертинов…
Хозяйка побледнела.
А хозяин взял меня под руку, отвел в сторону и сурово шепнул:
– Надеюсь, после всего вами сказанного вы сами поймете, что бывать вам у нас
неудобно…
Я укоризненно покачал головой и похлопал его по плечу:
– То-то и оно! Быстро примахались жасминовые тирсы наших первых мэнад. Вам
только поручи какое-нибудь дело… Благодарю вас, не беспокойтесь… Я сам спущусь! Тут
всего несколько ступенек…

* * *

По улице я шагал с тяжелым чувством.
– Вот и устраивай с таким народом обетные плясы, вот и води хороводы! Дай ему
жасминовый тирс, так он его не только примахает, да еще, в извозчичий кнут обратив, тебя
же им и оттузит! Дионисы!
Огорченный, я зашел в театр.
На сцене стоял, сжав кулаки, городничий, а перед ним на коленях купцы.
– Так – жаловаться?! – гремел городничий.
Я решил попытаться провести в жизнь так понравившуюся мне идею слияния публики
со сценой.
– …Жаловаться? Архиплуты, протобестии…
Я встал с места и, изобразив на лице возмущение, со своей стороны, продолжал:
– …Надувалы морские! Да знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что…
Оказалось, что идея участия публики в актерской игре еще не вошла в жизнь…
Когда околоточный надзиратель, сидя в конторе театра, писал протокол, он поднял на
меня глаза и спросил:
– Что побудило вас вмешаться в действие пьесы?.. Я попытался оправдаться:
– Тирсы уж очень примахались, господин околоточный…
– Знаем мы вас, – скептически сказал околоточный. – Напьются, а потом – тирсы!..

Неизлечимые

«Спрос на порнографическую литературу упал. Публика
начинает интересоваться сочинениями по истории и
естествознанию».
(Книжн. Известия)

Писатель Кукушкин вошел, веселый, радостный, к издателю Залежалову и,