Page 259 - Доктор Живаго

— Нет, я распряг ее.
— Тогда запрягите поскорее снова. Мой кучер вам поможет.
Впрочем, знаете. Ну их к чорту, вторые сани. Как-нибудь доедем на моих. Только ради
Бога скорее. В дорогу с собой самое необходимое, что под руку попадется. Дом пусть
остается как есть, незапертым. Надо спасать жизнь ребенка, а не ключи к замкам подбирать.
— Я не понимаю вас, Виктор Ипполитович. Вы так разговариваете, точно я согласился
поехать. Поезжайте с Богом, если Лара так хочет. А о доме не беспокойтесь. Я останусь, и
после вашего отъезда уберу и запру его.
— Что ты говоришь, Юра? К чему этот заведомый вздор, в который ты сам не веришь.
«Если Лариса Федоровна решила». И сам прекрасно знает, что без его участия в поездке
Ларисы Федоровны и в заводе нет и никаких её решений. Тогда к чему эта фраза: «А дом я
уберу и обо всем позабочусь»?
— Значит, вы неумолимы. Тогда другая просьба. С разрешения Ларисы Федоровны мне
вас на два слова и, если можно, с глазу на глаз.
— Хорошо. Если это так нужно, пойдемте на кухню. Ты не возражаешь, Ларуша?

12

— Стрельников схвачен, приговорен к высшей мере и приговор приведен в
исполнение.
— Какой ужас. Неужели правда?
— Так я слышал. Я в этом уверен.
— Не говорите Ларе. Она с ума сойдет.
— Еще бы. Для этого я позвал вас в другую комнату. После этого расстрела она и дочь
в близкой непосредственно придвинувшейся опасности. Помогите мне спасти их. Вы наотрез
отказываетесь сопутствовать нам?
— Я ведь сказал вам. Конечно.
— Но без вас она не уедет. Просто не знаю, что делать.
Тогда от вас требуется другая помощь. Изобразите на словах, обманно, готовность
уступить, сделайте вид, будто вас можно уговорить. Я не представляю себе вашего
прощания. Ни здесь, на месте, ни на вокзале, в Юрятине, если бы вы действительно поехали
нас провожать. Надо добиться, чтобы она поверила, что вы тоже едете. Если не сейчас,
вместе с нами, то спустя некоторое время, когда я предоставлю вам новую возможность,
которою вы пообещаете воспользоваться. Тут вы должны быть способны дать ей ложную
клятву. Но с моей стороны это не пустые слова. Честью вас заверяю, при первом
выраженном вами желании я берусь в любое время доставить вас отсюда к нам и
переправить дальше, куда бы вы ни пожелали. Лариса Федоровна должна быть уверена, что
вы нас провожаете. Удостоверьте её в этом со всею силой убедительности. Скажем,
притворно побегите запрягать лошадь, и уговорите нас трогаться немедленно, не дожидаясь,
пока вы её заложите и следом нагоните нас в дороге.
— Я потрясен известием о расстреле Павла Павловича и не могу прийти в себя. Я с
трудом слежу за вашими словами. Но я с вами согласен. После расправы со Стрельниковым
по нашей нынешней логике жизнь Ларисы Федоровны и Кати тоже под угрозой. Кого-то из
нас наверняка лишат свободы, и, следовательно, так или иначе все равно разлучат. Тогда,
правда, лучше разлучите вы нас и увезите их куда-нибудь подальше, на край света. Сейчас,
когда я говорю вам это, все равно дела идут уже по-вашему. Наверное, мне станет невмоготу,
и поступившись гордостью и самолюбием, я покорно приползу к вам, чтобы получить из
ваших рук и ее, и жизнь, и морской путь к своим и собственное спасение. Но дайте мне во
всем этом разобраться. Сообщенная вами новость ошеломила меня. Я раздавлен страданием,
которое отнимает у меня способность думать и рассуждать. Может быть, покорясь вам, я
совершаю роковую, непоправимую ошибку, которой буду ужасаться всю жизнь, но в тумане
обессиливающей меня боли единственное, что я могу сейчас, это машинально поддакивать