Page 212 - Донские рассказы

– Экий ты дуралей, Мишка, право слово!.. Ищешь, ищешь и не найдешь!.. Разве курица,
она будет тут несться? Вот тут, под камешком, и должно быть яйцо. Где ты тут полозишь,
постреленыш?
Деду в ответ тишина. Отряхнул с портов прилипшие комочки навоза, вылез из-под
амбара. Щурясь, долго глядел на пруд, увидал Мишку и рукой махнул…
Ребята возле пруда окружили Мишку, спрашивают:
– Твой батянька на войне был?

– Был.

– А что он там делал?..
– Известно что – воевал!..

– Брешешь!.. Он вшей там убивал и при кухне мослы грыз!..
Захохотали ребята, пальцами в Мишку тычут, прыгают вокруг. От горькой обиды слезы
навернулись у Мишки на глаза, а тут еще Витька-попович больно задел его.

– А твой отец коммунист?.. – спрашивает.

– Не знаю…
– Я знаю, что коммунист. Папочка сегодня утром говорил, что он продал душу чертям. И
еще говорил, что всех коммунистов будут скоро вешать!..
Ребята примолкли, а у Мишки сжалось сердце. Батяньку его будут вешать – за что?
Крепко сжал зубы и сказал:

– У батяньки большущее ружье, и он всех буржуев поубивает!
Витька, выставив вперед ногу, сказал торжествующе:

– Руки у него коротки! Папочка не даст ему святого благословения, а без святости он
ничего не сделает!..

Прошка, сын лавочника, раздувая ноздри, толкнул Мишку в грудь и крикнул:
– А ты не дюже со своим батянькой!.. Он у моего отца товары забирал, как поднялась
революция, а отец сказал: «Ну, нешто не перевернется власть, а то Фомку-пастуха
первого убью!..»

Наташка, Прошкина сестра, топнула ногой:
– Бейте его, ребята, что смотреть?!

– Бей коммунячьего сына!..
– Нахаленок!..

– Звездани его, Прошка!
Прошка взмахнул прутом и ударил Мишку по плечу, Витька-попович подставил ногу, и
Мишка навзничь, грузно, шлепнулся на песок.

Ребята заорали, кинулись на него. Наташка тоненько визжала и ногтями царапала
Мишкину шею. Кто-то ногою больно ударил его в живот.

Мишка, стряхнув с себя Прошку, вскочил и, виляя по песку, как заяц от гончих,
пустился домой. Вслед ему засвистали, бросили камень, но догонять не побежали.

Только тогда перевел Мишка дух, когда с головой окунулся в зеленую колючую заросль
конопли. Присел на влажную пахучую землю, вытер с расцарапанной шеи кровь и
заплакал; сверху, пробираясь сквозь листья, солнце старалось заглянуть Мишке в глаза,
сушило на щеках слезы и ласково, как маманька, целовало его в рыжую вихрастую