Page 10 - Гранатовый браслет

написан ее адрес. Под бумагой оказался небольшой ювелирный футляр красного плюша,
видимо, только что из магазина. Вера подняла крышечку, подбитую бледно-голубым
шелком, и увидела втиснутый в черный бархат овальный золотой браслет, а внутри его
бережно сложенную красивым восьмиугольником записку. Она быстро развернула бумажку.
Почерк показался ей знакомым, но, как настоящая женщина, она сейчас же отложила записку
в сторону, чтобы посмотреть на браслет.
Он был золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь
сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами. Но зато
посредине браслета возвышались, окружая какой-то странный маленький зеленый камешек,
пять прекрасных гранатов-кабошонов, каждый величиной с горошину. Когда Вера
случайным движением удачно повернула браслет перед огнем электрической лампочки, то в
них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные
густо-красные живые огни.
«Точно кровь!» — подумала с неожиданной тревогой Вера.
Потом она вспомнила о письме и развернула его. Она прочитала следующие строки,
написанные мелко, великолепно-каллиграфическим почерком:

«Ваше Сиятельство,
Глубокоуважаемая Княгиня
Вера Николаевна!

Почтительно поздравляя Вас с светлым и радостным днем Вашего Ангела, я
осмеливаюсь препроводить Вам мое скромное верноподданническое подношение».
«Ах, это — тот!» — с неудовольствием подумала Вера. Но, однако, дочитала письмо…
«Я бы никогда не позволил себе преподнести Вам что-либо, выбранное мною лично:
для этого у меня нет ни права, ни тонкого вкуса и — признаюсь — ни денег. Впрочем,
полагаю, что и на всем свете не найдется сокровища, достойного украсить Вас.
Но этот браслет принадлежал еще моей прабабке, а последняя, по времени, его носила
моя покойная матушка. Посередине, между большими камнями, Вы увидите один зеленый.
Это весьма редкий сорт граната — зеленый гранат. По старинному преданию,
сохранившемуся в нашей семье, он имеет свойство сообщать дар предвидения носящим его
женщинам и отгоняет от них тяжелые мысли, мужчин же охраняет от насильственной
смерти.
Все камни с точностью перенесены сюда со старого серебряного браслета, и Вы можете
быть уверены, что до Вас никто еще этого браслета не надевал.
Вы можете сейчас же выбросить эту смешную игрушку или подарить ее кому-нибудь,
но я буду счастлив и тем, что к ней прикасались Ваши руки.
Умоляю Вас не гневаться на меня. Я краснею при воспоминании о моей дерзости семь
лет тому назад, когда Вам, барышне, я осмеливался писать глупые и дикие письма и даже
ожидать ответа на них. Теперь во мне осталось только благоговение, вечное преклонение и
рабская преданность. Я умею теперь только желать ежеминутно Вам счастья и радоваться,
если Вы счастливы. Я мысленно кланяюсь до земли мебели, на которой Вы сидите, паркету,
по которому Вы ходите, деревьям, которые Вы мимоходом трогаете, прислуге, с которой Вы
говорите. У меня нет даже зависти ни к людям, ни к вещам.
Еще раз прошу прощения, что обеспокоил Вас длинным, ненужным письмом.
Ваш до смерти и после смерти покорный слуга.
Г. С. Ж. ».

«Показать Васе или не показать? И если показать — то когда? Сейчас или после
гостей? Нет, уж лучше после — теперь не только этот несчастный будет смешон, но и я
вместе с ним».
Так раздумывала княгиня Вера и не могла отвести глаз от пяти алых кровавых огней,