Page 12 - Гранатовый браслет

на спинку кушетки и блестя глазами.
Князь Василий Львович, сидя за большим круглым столом, показывал своей сестре,
Аносову и шурину домашний юмористический альбом с собственноручными рисунками. Все
четверо смеялись от души, и это понемногу перетянуло сюда гостей, не занятых картами.
Альбом служил как бы дополнением, иллюстрацией к сатирическим рассказам князя
Василия. Со своим непоколебимым спокойствием он показывал, например: «Историю
любовных похождений храброго генерала Аносова в Турции, Болгарии и других странах»;
«Приключение петиметра князя Николя Булат-Тугановского в Монте-Карло» и так далее.
— Сейчас увидите, господа, краткое жизнеописание нашей возлюбленной сестры
Людмилы Львовны, — говорил он, бросая быстрый смешливый взгляд на сестру. — Часть
первая — детство. «Ребенок рос, его назвали Лима».
На листке альбома красовалась умышленно по-детски нарисованная фигура девочки, с
лицом в профиль, но с двумя глазами, с ломаными черточками, торчащими вместо ног
из-под юбки, с растопыренными пальцами разведенных рук.
— Никогда меня никто не называл Лимой, — засмеялась Людмила Львовна.
— Часть вторая. Первая любовь. Кавалерийский юнкер подносит девице Лиме на
коленях стихотворение собственного изделия. Там есть поистине жемчужной красоты
строки:

Твоя прекрасная нога —
Явленье страсти неземной!

Вот и подлинное изображение ноги.
А здесь юнкер склоняет невинную Лиму к побегу из родительского дома. Здесь самое
бегство. А это вот — критическое положение: разгневанный отец догоняет беглецов. Юнкер
малодушно сваливает всю беду на кроткую Лиму.

Ты там все пудрилась, час лишний провороня,
И вот за нами вслед ужасная погоня…
Как хочешь с ней разделывайся ты,
А я бегу в кусты.

После истории девицы Лимы следовала новая повесть: «Княгиня Вера и влюбленный
телеграфист».
— Эта трогательная поэма только лишь иллюстрирована пером и цветными
карандашами, — объяснял серьезно Василий Львович. — Текст еще изготовляется.
— Это что-то новое, — заметил Аносов, — я еще этого не видал.
— Самый последний выпуск. Свежая новость книжного рынка.
Вера тихо дотронулась до его плеча.
— Лучше не нужно, — сказала она.
Но Василий Львович или не расслышал ее слов, или не придал им настоящего
значения.
— Начало относится к временам доисторическим. В один прекрасный майский день
одна девица, по имени Вера, получает по почте письмо с целующимися голубками на
заголовке. Вот письмо, а вот и голуби.
Письмо содержит в себе пылкое признание в любви, написанное вопреки всем
правилам орфографии. Начинается оно так: «Прекрасная Блондина, ты, которая… бурное
море пламени, клокочущее в моей груди. Твой взгляд, как ядовитый змей, впился в мою
истерзанную душу» и так далее. В конце скромная подпись: «По роду оружия я бедный
телеграфист, но чувства мои достойны милорда Георга. Не смею открывать моей полной
фамилии — она слишком неприлична. Подписываюсь только начальными буквами: П. П. Ж.