Page 131 - Мастер и Маргарита

Несколько справившись с собою, весь красный как рак, он объявил, что счел долгом поднять
рубашечку, лично принести ее…
— Что говорил, негодяй! — визжала и хохотала Наташа, — что говорил, на что
сманивал! Какие деньги сулил. Говорил, что Клавдия Петровна ничего не узнает. Что,
скажешь, вру? — кричала Наташа борову, и тот только сконфуженно отворачивал морду.
Расшалившись в спальне, Наташа мазнула кремом Николая Ивановича и сама
оторопела от удивления. Лицо почтенного нижнего жильца свело в пятачок, а руки и ноги
оказались с копытцами. Глянув на себя в зеркало, Николай Иванович отчаянно и дико завыл,
но было уже поздно. Через несколько секунд он, оседланный, летел куда-то к черту из
Москвы, рыдая от горя.
— Требую возвращения моего нормального облика! — вдруг не то исступленно, не то
моляще прохрипел и захрюкал боров, — я не намерен лететь на незаконное сборище!
Маргарита Николаевна, вы обязаны унять вашу домработницу.
— Ах, так я теперь тебе домработница? Домработница? — вскрикивала Наташа,
нащипывая ухо борову, — а была богиня? Ты меня как называл?
— Венера! — плаксиво отвечал боров, пролетая над ручьем, журчащим меж камней, и
копытцами задевая шорохом за кусты орешника.
— Венера! Венера! — победно прокричала Наташа, подбоченившись одной рукой, а
другую простирая к луне, — Маргарита! Королева! Упросите за меня, чтоб меня ведьмой
оставили. Вам все сделают, вам власть дана!
И Маргарита отозвалась:
— Хорошо, я обещаю!
— Спасибо! — прокричала Наташа и вдруг закричала резко и как-то тоскливо: — Гей!
Гей! Скорей! Скорей! А ну-ка, надбавь! — она сжала пятками похудевшие в безумной скачке
бока борова, и тот рванул так, что опять распорол воздух, и через мгновение Наташа уже
была видна впереди, как черная точка, а потом и совсем пропала, и шум ее полета растаял.
Маргарита летела по-прежнему медленно в пустынной и неизвестной местности, над
холмами, усеянными редкими валунами, лежащими меж отдельных громадных сосен.
Маргарита летела и думала о том, что она, вероятно, где-то очень далеко от Москвы. Щетка
летела не над верхушками сосен, а уже между их стволами, с одного боку посеребренными
луной. Легкая тень летящей скользила по земле впереди — теперь луна светила в спину
Маргарите.
Маргарита чувствовала близость воды и догадывалась, что цель близка. Сосны
разошлись, и Маргарита тихо подъехала по воздуху к меловому обрыву. За этим обрывом
внизу, в тени, лежала река. Туман висел и цеплялся за кусты внизу вертикального обрыва, а
противоположный берег был плоский, низменный. На нем, под одинокой группой каких-то
раскидистых деревьев, метался огонечек от костра и виднелись какие-то движущиеся
фигурки. Маргарите показалось, что оттуда доносится какая-то зудящая веселенькая музыка.
Далее, сколько хватало глаз, на посеребренной равнине не виднелось никаких признаков ни
жилья, ни людей.
Маргарита прыгнула с обрыва вниз и быстро спустилась к воде. Вода манила ее после
воздушной гонки. Отбросив от себя щетку, она разбежалась и прыгнула в воду вниз головой.
Легкое ее тело, как стрела, вонзилось в воду, и столб воды выбросило почти до самой луны.
Вода оказалась теплой, как в бане, и, вынырнув из бездны, Маргарита вдоволь наплавалась в
полном одиночестве ночью в этой реке.
Рядом с Маргаритой никого не было, но немного подальше за кустами слышались
всплески и фырканье, там тоже кто-то купался.
Маргарита выбежала на берег. Тело ее пылало после купанья. Усталости никакой она
не ощущала и радостно приплясывала на влажной траве. Вдруг она перестала танцевать и
насторожилась. Фырканье стало приближаться, и из-за ракитовых кустов вылез какой-то
голый толстяк в черном шелковом цилиндре, заломленном на затылок. Ступни его ног были
в илистой грязи, так что казалось, будто купальщик в черных ботинках. Судя по тому, как он