Page 214 - Мастер и Маргарита

которая кипит и наваливается на землю, как это бывает только во время мировых катастроф.
После укола все меняется перед спящим. От постели к окну протягивается широкая
лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и
начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с
обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то
договориться.
— Боги, боги, — говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в
плаще, — какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, — тут лицо из надменного
превращается в умоляющее, — ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?
— Ну, конечно не было, — отвечает хриплым голосом спутник, — тебе это
померещилось.
— И ты можешь поклясться в этом? — заискивающе просит человек в плаще.
— Клянусь, — отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.
— Больше мне ничего не нужно! — сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и
поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника. За ними идет спокойный и
величественный гигантский остроухий пес.
Тогда лунный путь вскипает, из него начинает хлестать лунная река и разливается во
все стороны. Луна властвует и играет, луна танцует и шалит. Тогда в потоке складывается
непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего
бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это — номер сто восемнадцатый, его
ночной гость. Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:
— Так, стало быть, этим и кончилось?
— Этим и кончилось, мой ученик, — отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина
подходит к Ивану и говорит:
— Конечно, этим. Все кончилось и все кончается… И я вас поцелую в лоб, и все у вас
будет так, как надо.
Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в ее
глаза, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне.
Тогда луна начинает неистовствовать, она обрушивает потоки света прямо на Ивана,
она разбрызгивает свет во все стороны, в комнате начинается лунное наводнение, свет
качается, поднимается выше, затопляет постель. Вот тогда и спит Иван Николаевич со
счастливым лицом.
Наутро он просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым. Его
исколотая память затихает, и до следующего полнолуния профессора не потревожит никто.
Ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский
Пилат.

1929 — 1940