Page 63 - Мастер и Маргарита

необходимость звонить.
В то время, как над головой финдиректора вспыхнула и замигала красная лампочка,
возвещая начало антракта, вошел курьер и сообщил, что приехал иностранный артист.
Финдиректора почему-то передернуло, и, став уж совсем мрачнее тучи, он отправился за
кулисы, чтобы принимать гастролера, так как более принимать было некому.
В большую уборную из коридора, где уже трещали сигнальные звонки, под разными
предлогами заглядывали любопытные. Тут были фокусники в ярких халатах и в чалмах,
конькобежец в белой вязаной куртке, бледный от пудры рассказчик и гример.
Прибывшая знаменитость поразила всех своим невиданным по длине фраком дивного
покроя и тем, что явилась в черной полумаске. Но удивительнее всего были двое спутников
черного мага: длинный клетчатый в треснувшем пенсне и черный жирный кот, который,
войдя в уборную на задних лапах, совершенно непринужденно сел на диван, щурясь на
оголенные гримировальные лампионы.
Римский постарался изобразить на лице улыбку, от чего оно сделалось кислым и злым,
и раскланялся с безмолвным магом, сидящим рядом с котом на диване. Рукопожатия не
было. Зато развязный клетчатый сам отрекомендовался финдиректору, назвав себя «ихний
помощник». Это обстоятельство удивило финдиректора, и опять-таки неприятно: в контракте
решительно ничего не упоминалось ни о каком помощнике.
Весьма принужденно и сухо Григорий Данилович осведомился у свалившегося ему на
голову клетчатого о том, где аппаратура артиста.
— Алмаз вы наш небесный, драгоценнейший господин директор, — дребезжащим
голосом ответил помощник мага, — наша аппаратура всегда при нас. Вот она! Эйн, цвей,
дрей! — и, повертев перед глазами Римского узловатыми пальцами, внезапно вытащил из-за
уха у кота собственные Римского золотые часы с цепочкой, которые до этого были у
финдиректора в жилетном кармане под застегнутым пиджаком и с продетой в петлю
цепочкой.
Римский невольно ухватился за живот, присутствующие ахнули, а гример,
заглядывающий в дверь, одобрительно крякнул.
— Ваши часики? Прошу получить, — развязно улыбаясь, сказал клетчатый и на
грязной ладони подал растерянному Римскому его собственность.
— С таким в трамвай не садись, — тихо и весело шепнул рассказчик гримеру.
Но кот отмочил штуку почище номера с чужими часами. Неожиданно поднявшись с
дивана, он на задних лапах подошел к подзеркальному столику, передней лапой вытащил
пробку из графина, налил воды в стакан, выпил ее, водрузил пробку на место и
гримировальной тряпкой вытер усы.
Тут никто даже и не ахнул, только рты раскрыли, а гример восхищенно шепнул:
— Ай, класс!
Тут в третий раз тревожно загремели звонки, и все, возбужденные и предвкушающие
интересный номер, повалили из уборной вон.
Через минуту в зрительном зале погасли шары, вспыхнула и дала красноватый отблеск
на низ занавеса рампа, и в освещенной щели занавеса предстал перед публикой полный,
веселый как дитя человек с бритым лицом, в помятом фраке и несвежем белье. Это был
хорошо знакомый всей Москве конферансье Жорж Бенгальский.
— Итак, граждане, — заговорил Бенгальский, улыбаясь младенческой улыбкой, —
сейчас перед вами выступит… — тут Бенгальский прервал сам себя и заговорил с другими
интонациями: — Я вижу, что количество публики к третьему отделению еще увеличилось. У
нас сегодня половина города! Как-то на днях встречаю я приятеля и говорю ему: «Отчего не
заходишь к нам? Вчера у нас была половина города». А он мне отвечает: «А я живу в другой
половине!» — Бенгальский сделал паузу, ожидая, что произойдет взрыв смеха, но так как
никто не засмеялся, то он продолжал: — …Итак, выступает знаменитый иностранный артист
мосье Воланд с сеансом черной магии! Ну, мы-то с вами понимаем, — тут Бенгальский
улыбнулся мудрой улыбкой, — что ее вовсе не существует на свете и что она не что иное,