Page 30 - Мещане

Женский голос. С чего это она?..
Баба. А, стало быть, еще в Успеньев день, сказал он ей – Лизавета, говорит…
(В толпе движение. Входят доктор и Тетерев. Доктор в шляпе и пальто проходит прямо
в комнату Татьяны. Тетерев заглядывает в дверь и отходит прочь, хмурый. Из комнаты
Татьяны все продолжает доноситься смешанный говор и стоны. Из комнаты стариков – вой
Акулины Ивановны и ее крики: «Пусти меня! Пусти ты меня к ней!» В сенях – глухой гул
голосов. Выделяются восклицания: «Серьезный человек… Это – певчий… Н-ну? Ей-ей… от
Ивана Предтечи».)
Тетерев (подходя к двери). Вы чего тут? Пошли прочь! Ну?
Баба (тоже суется в дверь). Проходите, люди добрые… некасаемо это вас…
Тетерев. Ты кто такая? Тебе чего надо?..
Баба. Я, батюшка, овощью торгую… луком зеленым, огурчиками…
Тетерев. Тебе что нужно?
Баба. Я, батюшка, к Семягиной шла… кума она мне…
Тетерев. Ну? Что же тебе тут нужно?
Баба. А мимо я иду… шум, слышу… думала, пожар…
Тетерев. Ну?
Баба. И зашла… На несчастие посмотреть зашла…
Тетерев. Ступай вон… Вы все! Вон из сеней?..
Степанида (выбегая, Тетереву). Тащи ведро воды… тащи живо! (В дверь высовывается
седенький старичок с подвязанной щекой и, подмигивая, говорит Тетереву: «Господин! Она
у вас тут со стола булочку стащила…» Тетерев идет в сени, толкая людей вон из них. В сенях
– топот, возня, визжит мальчишка: «Ай-ай!» Кто-то смеется, кто-то обиженно восклицает:
«Потише-с!»)
Тетерев (невидимый). К черту! Марш!
Петр (выглядывая из двери). Тише… (Обращаясь в комнату.) Иди, отец, иди к маме!
Ну, иди же! (Кричит в сени.) Не пускайте никого!..
(Бессемёнов выходит, качаясь на ногах. Садится на стул у стола, тупо смотрит пред
собой. Потом встает и идет в свою комнату, откуда слышен голос Акулины Ивановны.)
Акулина Ивановна. Я ли ее не любила? Я ли не берегла?
Елена. Ну, успокойтесь… милая моя…
Акулина Ивановна. Отец! Родной ты…
(Дверь за Бессеменовым затворяется, и конца речи не слышно. Комната пуста. С двух
сторон в нее несется шум: звуки голосов из комнаты Бессеменовых, тихий говор, стоны и
возня из комнаты Татьяны. Тетерев вносит ведро воды, ставит у двери и осторожно стучит в
нее пальцем. Степанида отворяет дверь, берет ведро и тоже выходит в комнату, отирая пот с
лица.)
Тетерев. Что?
Степанида. Ничего, слышь…
Тетерев. Это доктор сказал?
Степанида. Он. Да где уж… (Безнадежно махает рукой.) Отца с матерью пускать не
велят туда…
Тетерев. Ей лучше?
Степанида. А кто знает? Не стонет, перестала… Зеленая вся… глаза огромные…
Недвижима лежит…
(Укоризненным шепотом.) Я говорила им… скольки разов говорила – выдайте ее
замуж! Эй, выдайте! Не послушали… ну и – вот оно! Да разве здорово девице до этакой
поры без мужа?.. Опять же: в бога не веровала… ни тебе помолится, ни тебе перекрестится…
Ну, вот!
Тетерев. Молчи… ворона!
Елена (входит). Ну что, что она?
Тетерев. Не знаю… Доктор будто сказал, что не опасна…