Page 35 - Мещане

Бессемёнов. Мм… Нас беспокоят все… это ничего! А вас – нельзя…
Елена (удивленно). Что вы говорите? Да ведь она же больная!..
Бессемёнов. Знаю я… Все знаю… (Уходит в сени. Елена пожимает плечами вслед ему.
Проходит к окнам, садится на кушетку и, закинув руки за шею, о чем-то думает. На лице у
нее является улыбка, она мечтательно закрывает глаза. Петр входит, сумрачный,
растрепанный. Он встряхивает головой, как бы желая сбросить с нее что-то. Видит Елену,
останавливается.)
Елена (не открывая глаз). Это кто?
Петр. Чему вы смеетесь? Странно видеть улыбающееся лицо… теперь… после этого…
Елена (взглянув на него). Вы – сердитый? Устали? Бедный мальчик… Как мне жалко
вас…
Петр (садясь на стул рядом с нею). Мне самому жалко себя.
Елена. Вам надо уехать куда-нибудь…
Петр. Да, надо. В сущности – зачем я здесь? Меня страшно тяготит эта жизнь…
Елена. Как бы вы хотели жить? Скажите!.. Я часто спрашивала вас об этом… но вы не
ответили, никогда…
Петр. Трудно быть откровенным…
Елена. Со мной?
Петр. И с вами… Разве я знаю… как вы относитесь ко мне? Как отнесетесь к тому, что
я мог бы вам сказать? Иногда мне кажется, что вы…
Елена. Что я? Ну…
Петр. Что вы хорошо…
Елена. Я отношусь к вам очень, очень хорошо! Славный вы мой… мальчик!
Петр (горячо). Я не мальчик, нет! Я много думал. Слушайте, скажите… вам нравится –
вам интересна вся эта возня, которой занимается Нил, Шишкин, Цветаева – все эти шумные
люди?.. Вы можете верить, что совместные чтения умных книг, спектакли для рабочих…
разумные развлечения… и вся эта суетность – действительно, важное дело, ради которого и
следует жить? Скажите…
Елена. Голубчик! Ведь я необразованный человек… я не могу судить, не понимаю. Я
ведь – несерьезная… Они – мне нравятся все, и Нил, и Шишкин… Веселые, всегда что-то
делают… Я люблю веселых людей… сама такая же. К чему вы это спросили?
Петр. А… меня раздражает все это! Если они любят жить так… если находят в этом
удовольствие – пожалуйста! Я не мешаю… я не хочу никому мешать, но не мешайте и мне
жить так, как я хочу! Зачем они влагают в свои действия какой-то особый смысл… Зачем
говорят мне, что я трус, эгоист…
Елена (дотрагиваясь до его головы). Его замучили: устал он…
Петр. Нет, я не устал… я только раздражен. Я – имею право жить, как мне нравится,
мне! Я имею это право?
Елена (играя его волосами). Это опять мудреный вопрос для меня… Я одно знаю – сама
я живу, как умею, делаю, что хочу… и, если меня будут убеждать идти в монастырь, – не
пойду! Заставят, – убегу, утоплюсь…
Петр. Вы больше бываете с ними, чем со мной, вы… вам они больше нравятся, чем я! Я
чувствую это… Но я хочу сказать – я могу это сказать! – они – пустые бочки.
Елена (удивленно). Что? Какие…
Петр. Пустые бочки… есть басня о бочках…
Елена. Ах, знаю… Однако… ведь и я тоже… значит, и я пустая?
Петр. О, нет! Вы – нет! Вы – живая, вы, как ручей, освежаете человека!
Елена. Ба! Значит, я, по-вашему, холодная?
Петр. Не шутите! Я прошу вас! Этот момент… но вы смеетесь! Зачем? Разве я смешон?
Я – жить хочу! Хочу жить… по своему разумению… по своей воле…
Елена. Живите! Кто мешает?
Петр. Кто? Кто-то есть… есть что-то! Когда я думаю, что вот как надо жить – одному,