Page 105 - На западном фронте без перемен

— Дай мне твой домашний адрес. Кат, на всякий случай. А вот тебе мой, я тебе сейчас запишу
его.

Я засовываю бумажку с адресом в свой нагрудный карман. Каким одиноким я себя чувствую
уже сейчас, хотя он еще сидит рядом со мной! Не прострелить ли мне ступню, чтобы не
расставаться с ним, поскорей, пока мы одни?
Вдруг у Ката что-то булькает в горле и лицо у него становится желто-зеленым.

— Пойдем дальше, — через силу говорит он.
Я вскакиваю, горя желанием помочь ему, поднимаю его на спину и бегу, как бегают на
большие дистанции, — неторопливо и размеренно, чтобы не слишком растревожить ему
ногу.
Глотка у меня пересохла, перед глазами пляшут красные и черные круги, но я все бегу,
спотыкаясь, стиснув зубы, превозмогая усталость, и наконец добираюсь до медицинского
пункта. Колени подгибаются, но еще хватает сил свалиться так, чтобы Кат упал на здоровую
ногу. Через несколько минут я медленно поднимаюсь с земли. Ноги и руки дрожат частой
дрожью, и я с трудом нахожу свою фляжку, чтобы отхлебнуть чаю. При этом у меня трясутся
губы. Но я улыбаюсь, — теперь Кат в безопасности.

Через некоторое время начинаю различать чьи-то голоса. Путаные обрывки фраз застревают
у меня в ушах.
— Ты напрасно так старался, — говорит мне санитар.

Я смотрю на него и ничего не понимаю.
Он показывает на Ката:

— Ведь он убит.

Я никак не пойму, что он говорит.
— Он ранен в голень, — говорю я.
Санитар подходит поближе:

— Это кроме того...
Я оборачиваюсь. У меня все еще темно в глазах, на лице снова выступил пот, он течет по
векам. Я вытираю его и гляжу на Ката. Он лежит не шевелясь.
— Он без сознания, — быстро говорю я.

Санитар тихонько присвистывает.

— Да уж мне лучше знать! Он умер. На что хочешь спорю.
Я трясу головой:
— Не может быть! Еще десять минут назад я с ним разговаривал. Он без сознания.
Руки у Ката теплые, я беру его за плечи, чтобы растереть его чаем. Тут я чувствую на моих
пальцах что-то мокрое. Вытащив руку из-под его затылка, я вижу, что она в крови. Санитар
снова свистит сквозь зубы.
— Вот видишь...

Я не заметил, что, пока мы шли, Кату угодил в голову осколок. Дырка маленькая, должно
быть осколок был совсем маленький, залетевший откуда-нибудь издалека. Но этого оказалось
достаточно. Кат умер.
Я медленно встаю.

— Ты возьмешь его солдатскую книжку и вещи? — спрашивает меня санитар.
Я киваю головой, и он передает мне и то, и другое.