Page 86 - Старик

Юго-Запада. На пустынных улицах громадами стояли какие-то
необжитые,
голые, слепящие солнцем дома. Тротуары выметены зноем, не видно людей.
- Я весь мокрый, - сказал Олег Васильевич. - Сразу, как приедем, примем
душ.
Она не отозвалась. Опять насторожился. В жаркие дни обычно начинали с
душа. Да и не в жаркие иногда тоже. Им очень нравилось. У Игоря была
царская ванная, все замечательно оборудовано, со всякими новейшими
приспособлениями, которые он вывез из ФРГ. Был даже телефон в особой
маленькой нише, вделанной в стену: если станет дурно, успеете дотянуться
до телефона и вызвать "03". Он спросил несколько нетерпеливо:
- Ты будешь принимать душ?
Вопрос означал другое, задавать его не следовало. Обнаружилась
слабость. Но нервы-то не железные.
- Где? - спросила она. - В машине?
И прыснула, как девчонка. Немного отлегло. Но, когда приехали в
невероятно душную Игореву квартиру - по глупости в прошлый раз не
зашторили окна, обе комнаты напекло, воздух был, как в парилке, градусов
под тридцать, - она отказалась лезть под душ, сославшись на недомогание.
Могла быть хитрость. Что-то с нею происходило. Вода из холодного крана
шла
теплая. Значит, земля прожарилась до уровня, где идут водопроводные
трубы.
"Что будет с яровыми? Ведь все погорит!" - думал он мыслями Полины
Карловны, которая любит рассуждать о видах на урожай. Воспоминание о

теще
вызвало волну беспокойства - ей поручалась Аленка. Дочь их-то не слушала,
как будет слушать бабку? Возраст колючий, взрывоопасный. "Честно
говоря,
мы не имеем права, - говорила Зина, - уезжать именно теперь. Ведь мама как
воспитательница никуда не годится. Она чересчур добра". Обычные для
Зины
благие, ничего не значащие рассуждения. Прекрасно знала, что _все равно
уедут_. Выхода не было. Не отдавать же в интернат. Так размышлял Олег
Васильевич, намыливая самые потные места, не испытывая облегчения,
ибо
вода не приносила прохлады. Когда вышел босиком в комнату, шагая по
циновкам - у Игоря повсюду циновки, правда, пыльные, - Светлана сидела в
той же позе, простыня не расстелена, но в комнате стало посвежей: два
японских вентилятора жужжали вовсю. Он спросил: почему она сидит
задумчивая, как Лорелея? В чем дело? Que pasa? [В чем дело? (исп.)]
Сказала, что ничего нельзя. Ну хорошо, просто так полежим. Отдохнем.
Поговорим о жизни. Она не сразу, без охоты вытащила из ящика
простыню,