Page 87 - Старик

бросила к изголовью подушки, от которых поднялась пыль, и у Светланы
на
миг брезгливо сморщилось лицо, _что_ его вдруг разозлило, и он чуть было
не сказал: "Вместо того чтоб кривиться, взяла бы как-нибудь вынесла во
двор и выбила", - но промолчал. Учить жизни было некогда. Вовремя не
научил.
И вдруг стало страстно, смертно жаль девочку, с которой расставался
навсегда. Он гладил нежную кожу, целовал шею, лопатку, хрупкую
линию
позвонков, ничего не говоря, не было слов. Она лежала рядом не совсем в
том виде, в каком бы ему хотелось. Но теперь, когда наплыла приступом
помутившая разум жалость, ничего не было нужно, только обнимать,
гладить,
прощаться. И так прошло несколько минут, потом он заговорил. О чем?
Господи, о чем... Не о том, о чем бы надо было... О том, что его нудило,
что его жало, гнуло, обо всей этой ерунде, этой дряни... Председатель
кооператива Приходько, старый маразматик, хитрец, прощелыга, но он
нашел к
нему ход, и тот обещал... Есть там какой-то Горобцов, который стоит первым
в очереди, не на этот именно дом, а вообще на первый освободившийся пай
и
теперь претендует, но с ним совладать нетрудно, потому что у того нет
никаких заслуг перед кооперативом. А у Олега Васильевича есть. Выбил
телефоны. Приволок рубероид для конторы. Год назад через Моссовет,
через

Максименкова, добился того, что на реке отгородили участок для
"Буревестника" с купальней и небольшим причалом для лодок. Хрен бы
замухрышки чего-нибудь добились без него! Черта в стуле! Да и весь этот
трухлявый кооператив давно бы уж снесли, сколько лет собираются, хотят
строить пансионат, если бы он через того же Максименкова... Из-за одной
благодарности должны бы дать ему дом. И не просто дать, а подарить. Ведь
столько в него вложено за семь лет, такие силы убуханы. Самая неприятная
личность и опаснейший соперник - некий Летунов Руслан Павлович. Все
летуновское гнездо. Они там вросли корнями. Вот с кем трудно бороться,
потому что во всяком обществе, во всякой компании существует легенда...
Старик Летунов - такая легенда там. Он ветеран, участник, видел Ленина,
пострадал, помыкался. Попробуйте не уважить! Он тут же письмо, тут же
все
заслуги, рубцы и шрамы на стол. Но дед еще ничего, с дедом можно
сговориться, он из той породы полувымерших обалдуев, кому _ничего не
надо_, кроме воспоминаний, принципов и уважения... Врут, конечно, надо,
надо! Всем надо. Не отказывается ведь от положенного "спецобеда",
каждый
день гуляет с судками в санаторий... И тем не менее игра: _нам ничего не
надо_. Тут еще, впрочем, биология. Старикам, что им, собственно, надо?