Page 126 - Рассказы
P. 126

– Вот видишь… Чего же ты такую бредятину несешь сидишь? Сам шофер, с техникой
               знаком. Что, неужели веришь в этот свой двигатель?
                     – Ты  же  даже  не  узнал  принцип  его  работы,  а  сразу  –  бредятина! –  изумился  Моня,
               чувствуя,  что  все:  с  этой  минуты  он  уперся.  Узнал  знакомое  подрагивание  в  груди,
               противный холодок и подрагивание.
                     – И узнавать не хочу.
                     – Почему?
                     – Потому что – это глупость, И ты должен сам понимать, что глупость.
                     – Ну, а вдруг не глупость?
                     – Проверь. Проверь, а потом уж приходи… с принципом работы. Но если хочешь мой
               совет: не трать время и на проверку.
                     – Спасибо за совет.– Моня встал.– Вообще за добрые слова…
                     – Ну  вот…–  сказал  инженер  вроде  с  сожалением,  но  непреклонно.–  И  не  тронь  вас.
               Скажи еще, что меня в институте учили…
                     – Да ну, при чем туг институт! Я же к тебе не за справкой пришел…
                     – Ну, а чего же уж такая… самодеятельность-то тоже! – воскликнул инженер.– Почти
               девять  лет  учился,  и  –  на  тебе:  вечный  двигатель.  Что  же  уж?..  Надо  же  понимать  хоть
               такие-то вещи. Как ты думаешь: если бы вечный двигатель был возможен, неужели бы его до
               сих пор не изобрели?
                     – Да вот так все рассуждают: невозможен, и все. И все махнули рукой…
                     – Да  не  махнули  рукой,  а  доказали  давно: не-воз-можен!  Ладно,  было  бы  у  человека
               четыре класса, а то… Ты же восемь с половиной лет учился! Ну… Как же так? – Инженер
               по-живому рассердился, именно рассердился. И не скрывал, что сердится: смотрел на Моню
               зло и строго. И отчитывал: – Что же ты восемь с половиной лет делал?
                     – Смолил  и  к  стенке  становил,–  тоже  зло  сказал  Моня.  И  тоже  поглядел  в  глаза
               инженеру.–  Что  ты  как  на  собрании  выступаешь?  Чего  красуешься-то?  Я  тебя  никуда
               выдвигать не собираюсь.
                     – Вот видишь…– чуть растерялся инженер от встречной напористой злости, но и своей
               злости тоже не убавил.– Умеешь же говорить… Значит, не такой уж темный. Не хрена тогда
               и с вечным двигателем носиться… Людей смешить. – Инженер бросил сигарету, наступил на
               нее, крутнулся, вдавив ее в землю, и пошел заводить мотоцикл. Моня двинулся из ограды.
                     Оглушил  его  этот  инженер.  И  стыдно  было,  что  отчитали,  и  злость  поднялась  на
               инженера нешуточная…  Но  ужасно,  что  явилось  сомнение в вечном  двигателе.  Он  пошел
               прямиком  домой  –  к  чертежу.  Шагал  скоро,  глядел  вниз.  Никогда  так  стыдно  не  было.
               Стыдно было еще своей утренней беспечности, безмятежности, довольства. Надо было все
               же  хорошенько  все  проверить.  Черт,  и  в  такой  безмятежности  поперся  к  инженеру!  Надо
               было проверить, конечно.
                     Бабки дома не было. И хорошо: сейчас полезла бы с тревогой, с вопросами… Моня сел
               к столу, придвинул чертеж. Ну, и что? Груз-вот он-давит на стержень… Давит же он на него?
               Давит. Как же он не давит-то! А что же он делает? Моня вспомнил, как инженер спросил:
               "Что же ты  восемь  с половиной  лет  делал?"  Нервно  ерзнул  на  стуле,  вернул  себя опять  к
               двигателю. Ну?.. Груз давит на стержень, стержень от этого давления двинется… Двинется.
               А  другим  концом  он  приварен  к  оси…  Да  что  за  мать-перемать-то!  Ну,  и  почему  это
               невозможно?!  Вот  теперь  Моня  волновался.  Определенно  волновался,  прямо  нетерпение
               охватило. Правильно, восемь с половиной лет учился, совершенно верно. Но  – вот же, вот!
               Моня вскочил со стула, походил по горнице… Он не понимал: что они? Ну, пусть докажут,
               что груз не будет давить на стержень, а стержень не подвинется от этого. А почему он не
               подвинется-то? Вы согласны – подвинется? Тогда и ось… Тьфу! Моня не знал что делать.
               Делать что-то надо было – иначе сердце лопнет от всего этого. Кожа треснет от напряжения.
               Моня взял чертеж и пошел из дому, сам пока не зная куда. Пошел бы и к инженеру, если бы
               тот не уехал. А может, и не уехал? И Моня пошел опять к инженеру. И опять шел скоро.
               Стыдно уже не было, но такое нетерпение охватило, впору бегом бежать. Малость Моня и
   121   122   123   124   125   126   127   128   129   130   131