Page 142 - Рассказы

самое мгновение вожак, почувствовав под собой твердый наст, прыгнул. Конь шарахнулся в
сторону, в сугроб… Сани перевернулись: оглобли свернули хомут, он захлестнул коню
горло. Конь захрипел, забился в оглоблях. Волк, настигавший жертву с другой стороны,
прыгнул под коня и ударом когтистой лапы распустил ему брюхо повдоль. Три отставших
волка бросились тоже к жертве. В следующее мгновение все пять рвали мясо еще дрыгавшей
лошади, растаскивали на ослепительно белом снегу дымящиеся клубки сизо-красных кишок,
урчали, Вожак дважды прямо глянул своими желтыми круглыми глазами на человека…
Все случилось так чудовищно скоро и просто, что смахивало скорей на сон. Иван стоял
с топором в руках, растерянно смотрел на жадное, торопливое пиршество. Вожак еще раз
глянул на него… И взгляд этот, торжествующий, наглый, обозлил Ивана. Он поднял топор,
заорал что было силы и кинулся к волкам. Они нехотя отбежали несколько шагов и
остановились, облизывая окровавленные рты. Делали они это так старательно и увлеченно,
что, казалось, человек с топором нимало их не занимает. Впрочем, вожак смотрел
внимательно и прямо. Иван обругал его самыми страшными словами, какие знал, Взмахнул
топором и шагнул к нему… Вожак не двинулся с места. Иван тоже остановился,
– Ваша взяла,– сказал он.– Жрите, сволочи.– И пошел в деревню. На растерзанного
коня старался не смотреть. Но не выдержал, глянул… И сердце сжалось от жалости, и злость
великая взяла на тестя. Он скорым шагом пошел по дороге.
– Ну погоди!.. Погоди у меня, змей ползучий. Ведь отбились бы и конь был бы целый.
Шкура.
Наум ждал зятя за поворотом. Увидев его живого и невредимого, искренне
обрадовался:
– Живой? Слава те господи! – На совести у него все-таки было нелегко.
– Живой1 – откликнулся Иван.– А ты тоже живой?
Наум почуял в голосе зятя недоброе. На всякий случай зашагнул в сани.
– Ну, что они там?..
– Поклон тебе передают. Шкура!..
– Чего ты? Лаешься-то?..
– Счас я тебя бить буду, а не лаяться.– Иван подходил к саням.
Наум стегнул лошадь.
– Стой! – крикнул Иван и побежал за санями.– Стой, паразит!
Наум опять нахлестывал коня… Началась другая гонка: человек догонял человека.
– Стой, тебе говорят! – крикнул Иван.
– Заполошный! – кричал в ответ Наум.– Чего ты взъелся-то? С ума, что ли, спятил?
Я-то при чем здесь?
– Ни при чем?! Мы бы отбились, а ты предал!..
– Да где же отбились?! Где отбились-то, ты што!
– Предал, змей! Я тебя проучу малость. Не уйдешь ты от меня, остановись лучше,
Одного отметелю – не так будет позорно. А то при людях отлуплю, И расскажу все…
Остановись лучше!
– Сейчас – остановился, держи карман! – Наум нахлестывал коня.– Оглоед чертов…
откуда ты взялся на нашу голову!
– Послушай доброго совета – остановись! – Иван стал выдыхаться.– Тебе же лучше:
отметелю и никому не скажу.
– Тебя, дьявола, голого почесть в родню приняли, и ты же на меня с топором! Стыд-то
есть или нету?
– Вот отметелю, потом про стыд поговорим. Остановись! – Иван бежал медленно, уже
далеко отстал, И наконец вовсе бросил догонять. Пошел шагом.
– Найду, никуда не денешься! – крикнул он напоследок тестю.
Дома у себя Иван никого не застал: на двери висел замок. Он отомкнул его, вошел в
дом. Поискал в шкафу… Нашел недопитую вчера бутылку водки, налил стакан, выпил и
пошел к тестю. В ограде тестя стояла выпряженная лошадь.