Page 160 - Рассказы

и присел на скамеечку покурить. Сейчас даже малые остатки угарного газа, если они есть,
уйдут с первым сырым паром. Каменка обсохнет, камни снова накалятся, и тогда можно
будет париться без опаски и вволю. Так-то, милые люди.
…Пришел Алеша из бани, когда уже темнеть стало. Был он весь новый, весь парил.
Скинул калоши у порога и по свежим половичкам прошел в горницу. И прилег на кровать.
Он не слышал своего тела, мир вокруг покачивался согласно сердцу.
В горнице сидел старший сын Борис, читал книгу.
– С легким паром! – сказал Борис.
– Ничего,– ответил Алеша, глядя перед собой.– Иди в баню-то.
– Сейчас пойду.
Борис, сын, с некоторых пор стал не то что стыдиться, а как-то неловко ему было, что
ли,– стал как-то переживать, что отец его скотник и пастух. Алеша заметил это и молчал. По
первости его глубоко обидело такое, но потом он раздумался и не показал даже вида, что
заметил перемену в сыне. От молодости это, от больших устремлений. Пусть. Зато парень
вымахал рослый, красивый, может, бог даст, и умишком возьмет. Хорошо бы. Вишь,
стыдится, что отец пастух… Эх, милый! Ну, давай, давай целься повыше, глядишь,
куда-нибудь и попадешь. Учится хорошо. Мать говорила, что уж и девчонку какую-то
провожает… Все нормально. Удивительно вообще-то, но все нормально.
– Иди в баню-то,– сказал Алеша.
– Жарко там?
– Да теперь уж какой жар!.. Хорошо. Ну, жарко покажется, открой отдушину.
Так и не приучил Алеша сыновей париться: не хотят. В материну породу, в
Коростылевых. Он пошел собираться в баню, а Алеша продолжал лежать.
Вошла жена, склонилась опять над ящиком – достать белье сыну.
– Помнишь,– сказал Алеша,– Маня у нас, когда маленькая была, стишок сочинила:

Белая березка
Стоит под дождем,
Зеленый лопух ее накроет,
Будет там березке тепло и хорошо.

Жена откачнулась от ящика, посмотрела на Алешу… Какое-то малое время
вдумывалась в его слова, ничего не поняла, ничего не сказала, усунулась опять в сундук,
откуда тянуло нафталином. Достала белье, пошла в прихожую комнату. На пороге
остановилась, повернулась к мужу.
– Ну и что? – спросила она.
– Что?
– Стишок-то сочинила… К чему ты?
– Да смешной, мол, стишок-то.
Жена хотела было уйти, потому что не считала нужным тратить теперь время на
пустые слова, но вспомнила что-то и опять оглянулась.
– Боровишку-то загнать надо да дать ему – я намешала там. Я пойду ребятишек в баню
собирать. Отдохни да сходи приберись.
– Ладно,
Баня кончилась. Суббота еще не кончилась, но баня уже кончилась.