Page 634 - Тихий Дон

перегруппировку своих сил на фронте, прикрывавшем Новочеркасск, но и сосредоточить в
районе станиц Каменской и Усть-Белокалитвенской мощную ударную группу из наиболее
стойких и испытанных полков, преимущественно низовских и калмыцких, в задачу которой
входило: в соответствующий момент, совместно с частями генерала Фицхелаурова, сбить
12-ю дивизию, составлявшую часть 8-й красной армии, и, действуя во фланг и тыл 13-й и
Уральской дивизиям, прорваться на север, с тем чтобы соединиться с восставшими
верхнедонцами.
План по сосредоточению ударной группы, разработанный в свое время командующим
Донской армией генералом Денисовым и начштаба генералом Поляковым, к концу мая был
почти целиком осуществлен. К Каменской перебросили около 16000 штыков и сабель при 36
орудиях и 140 пулеметах; подтягивались последние конные части и отборные полки так
называемой молодой армии, сформированной летом 1918 года из молодых, призывного
возраста, казаков.
А в это время, окруженные с четырех сторон, повстанцы продолжали отбивать атаки
карательных красных войск. На юге, по левому берегу Дона, две повстанческие дивизии
упорно отсиживались в траншеях и не давали противнику переправиться, несмотря на то что
на всем протяжении фронта многочисленные красноармейские батареи вели по ним почти
беспрерывный ожесточенный огонь; остальные три дивизии ограждали повстанческую
территорию с запада, севера и востока, несли колоссальный урон, особенно на
северо-восточном участке, но все же не отступали и все время держались на границах
Хоперского округа.
Сотня татарцев, расположенная против своего хутора и скучавшая от вынужденного
безделья, однажды учинила красноармейцам тревогу: темной ночью вызвавшиеся охотой
казаки бесшумно переправились на баркасах на правую сторону Дона, врасплох напали на
красноармейскую заставу, убили четырех красноармейцев и захватили пулемет. На другой
день красные перебросили из-под Вешенской батарею, и она открыла беглый огонь по
казачьим траншеям. Как только по лесу зацокала шрапнель, сотня спешно оставила траншеи,
отошла подальше от Дона, в глубь леса. Через сутки батарею отозвали, и татарцы снова
заняли покинутые позиции. От орудийного обстрела сотня понесла урон: осколками снаряда
было убито двое малолетков из недавно поступившего пополнения и ранен только что
приехавший перед этим из Вешенской вестовой сотенного командира.
Потом установилось относительное затишье, и жизнь в траншеях пошла прежним
порядком. Частенько наведывались бабы, приносили по ночам хлеб и самогон, а в харчах у
казаков нужды не было: зарезали двух приблудившихся телок, кроме того, ежедневно
промышляли в озерах рыбу. Христоня числился главным по рыбному делу. В его ведении
был десятисаженный бредень, брошенный у берега кем-то из отступавших и доставшийся
сотне, и Христоня на ловле постоянно ходил «от глуби», выхваляясь, будто нет такого озера
в лугу, которого он не перебрел бы. За неделю безустального рыболовства рубаха и
шаровары его настолько пропитались невыветривающимся запахом рыбьей сырости, что
Аникушка под конец наотрез отказался ночевать с ним в одной землянке, заявив:
— Воняет от тебя, как от дохлого сома! С тобой тут ежели еще сутки пожить, так потом
всю жисть душа не будет рыбы принимать…
С той поры Аникушка, не глядя на комаров, спал возле землянки. Перед сном,
брезгливо морщась, отметал веником рассыпанную по песку рыбью шелуху и зловонные
рыбьи внутренности, а утром Христоня, возвратясь с ловли, невозмутимый и важный,
садился у входа в землянку и снова чистил и потрошил принесенных карасей. Около него
роились зеленые мухи-червивки, тучами приползали яростные желтые муравьи. Потом,
запыхавшись, прибегал Аникушка, орал еще издали:
— Окромя тебе места нету? Хоть бы ты, чертяка, подавился рыбьей костью! Ну,
отойди, ради Христа, в сторону! Я тут сплю, а ты кишков рыбьих накидал, муравьев
приманул со всего округа и вонищу распустил, как в Астрахани!
Христоня вытирал самодельный нож о штанину, раздумчиво и долго смотрел на