Page 99 - Зона

и военный дознаватель Комлев… А сейчас пойдем к торфушкам.
– Приключений искать? – твердит Фидель с досадой.

– Ах, вот как ты заговорил! Вот что делается с человеком, которому пушку навесили!
Давай приказывай, гражданин начальник!..

Тут Фидель как закричит:
– Чего ты возникаешь? Ну чего ты возникаешь? Да пойдем куда угодно! Куда хочешь,
туда и пойдем…
Мы направились в кильдим. Поднялись на крыльцо, отряхнули снег и вошли. Пахло
рыбой и керосином. В углу темнели бочки. На полках лежали сигареты, мыло, консервы.
Золотился куб халвы с оплывшими гранями. Возле рас каленного отражателя дремала
кошка. Ниже возился петух.

Неутомимо и бешено клевал он мраморной расцветки пряник.
Тонечка протянула нам две бутылки вина. Фидель опустил их в карманы галифе. Потом
мы взяли немного халвы и две банки свиных консервов.
Фидель сказал:

– Купи селедки.
Тонечка говорит:

– Селедка малость того… С запахом.
Фидель спрашивает:

– С плохим, что ли, запахом?
– Да с неважным, – говорит Тонечка…

Мы вышли из кильдима. Поднялись в гору. И вот оказились перед бараком с тусклой
лампочкой над дверью.

Подошли к окну, стучим. Тотчас же высунулось плоское лицо. Женщина с
распущенными волосами трижды кивнула, указывая на дверь.

В прихожей стояло ведро, накрытое куском фанеры. В углу на стене темнели
брезентовые плащи. Под ними лежали черпаки, веревки и крючья…

В бараке – тепло. Чугунная печка наполнена розовым жаром. Из угла в угол косо
протянута труба.
Нары завалены пальто и телогрейками. Прогнившие балки оклеены цветными
фотографиями из журналов. На тумбочках громоздится немытая посуда.
Мы скинули полушубки. Присели к дощатому столу. Рядом кто-то спал, накрывшись
одеялом. У окна сидела женщина в гимнастерке и читала книгу. Она даже не
поздоровалась.

– Шестнадцатая республика, – загадочно высказалась о ней первая девица.
Затем позвала кого-то из глубины барака:

– Надька! Женихи соскучивши…
И добавила:

– Будьте как дома, если уж пришли…
Ее малиновые шаровары были заправлены в грубые кирзовые прохаря. На запястье
синела пороховая татуировка: «Весь мир – бардак!»