Page 134 - Избранное

тут вас распатроню.
Тут они занялись старухой и мне велели раздеваться.
И пока я раздевался, они моментально напустили горячей воды и велели мне туда
сесть.
И, зная мой характер, они уже не стали спорить со мной и старались во всем
поддакивать. Только после купанья они дали мне огромное, не по моему росту, белье. Л
думал, что они нарочно от злобы подбросили мне такой комплект не по мерке, но потом я
увидел, что у них это — нормальное явление. У них маленькие больные, как правило, были в
больших рубахах, а большие — в маленьких.
И даже мой комплект оказался лучше, чем другие. На моей рубахе больничное клеймо
стояло на рукаве а не портило общего вида, а на других больных клейма стояли у кого на
спине, а у кого на груди, и это морально унижало человеческое достоинство.
Но поскольку у меня температура все больше повышалась, то я и не стал об этих
предметах спорить.
А положили меня в небольшую палату, где лежало около тридцати разного сорта
больных. И некоторые, видать, были тяжелобольные. А некоторые, наоборот, поправлялись.
Некоторые свистели. Другие играли в пешки. Третьи шлялись по палатам и по складам
читали, чего написано над изголовьем.
Я говорю сестрице:
— Может быть, я попал в больницу для душевнобольных, так вы так и скажите. Я,
говорю, каждый год в больницах лежу, и никогда ничего подобного не видел. Всюду тишина
и порядок, а у вас что базар.
Та говорит:
— Может быть, вас прикажете положить в отдельную палату и приставить к вам
часового, чтобы он от вас мух: и блох отгонял?
Я поднял крик, чтоб пришел главный врач, но вместо него вдруг пришел этот самый
фельдшер. А я был в ослабленном состоянии. И при виде его я окончательно потерял свое
сознание.
Только очнулся я, наверно, так думаю, дня через три.
Сестричка говорит мне:
— Ну, говорит, у вас прямо двужильный организм. Вы, говорит, сквозь все испытания
прошли. И даже мы вас случайно положили около открытого окна, и то вы неожиданно
стали поправляться. И теперь, говорит, если вы не заразитесь от своих соседних больных, то,
говорит, вас можно будет чистосердечно поздравить с выздоровлением.
Однако организм мой не поддался больше болезням, в только я единственно перед
самым выходом захворал детским заболеванием — коклюшем.
Сестричка говорит:
— Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение.
И вы, наверно, неосторожно покушали из прибора, на котором ел коклюшный ребенок. Вот
через это вы и прихворнули.
В общем, вскоре организм взял свое, и я снова стал поправляться. Но когда дело дошло
до выписки, то я и тут, как говорится, настрадался и снова захворал, на этот раз нервным
заболеванием. У меня на нервной почве на коже пошли мелкие прыщики вроде сыпи. И врач
сказал: "Перестаньте нервничать, и это у вас со временем пройдет".
А я нервничал просто потому, что они меня не выписывали. То они забывали, то у них
чего-то не было, то кто-то не пришел и нельзя было отметить. То, наконец, у них началось
движение жен больных, и весь персонал с ног сбился. Фельдшер говорит:
— У нас такое переполнение, что мы прямо не поспеваем больных выписывать.
Вдобавок у вас только восемь дней перебор, и то вы поднимаете тарарам. А у нас тут
некоторые выздоровевшие по три недели не выписываются, и то они терпят.
Но вскоре они меня выписали, и я вернулся домой.
Супруга говорит: