Page 313 - Избранное
P. 313
вообще поседел — неизвестно. Только действительно был он седой, и голос у него был
сиплый и надломленный.
То же и насчет голоса. Неизвестно, на чем голос он пропил. На факте или вообще.
Но дело не в этом.
А сидит раз этот врач в своем кабинете и думает свои грустные мысли.
"Пациент-то, — думает, — нынче нестоящий пошел. То есть каждый норовит по
страхкарточке даром лечиться. И нет того, чтобы к частному врачу зайти. Прямо хоть
закрывай лавочку".
И вдруг звонок раздается.
Входит гражданин средних лет и жалуется врачу на недомогание. И сердце, дескать, у
него все время останавливается, и вообще чувствует он, что помрет вскоре после этого
визита.
Осмотрел врач больного — ничего такого. Совершенно как бык здоровый, розовый, и
усы кверху закрючены. И все на месте. И никакого умирания в организме незаметно.
Тогда прописал врач больному нашатырно-анисовых капель, принял за визит семь
гривен, покачал головой и, по правилам своей профессии, велел ему зайти еще раз завтра. На
этом они и расстались.
На другой день в это же время приходит к врачу старушонка в черном платке. Она
поминутно сморкается, плачет и говорит:
— Давеча, говорит, приходил к вам мой любимый племянник, Василий Леденцов. Так
он, видите ли, в ночь на сегодня скончался. Нельзя ли ему после этого выдать свидетельство
о смерти?
Врач говорит:
— Очень, говорит, удивительно, что он скончался. От анисовых капель редко
кончаются. Тем не менее, говорит, свидетельство о смерти выдать не могу — надо мне
увидеть покойника.
Старушонка говорит:
— Очень великолепно. Идемте тогда за мной. Тут недалече.
Взял врач с собою инструмент, надел, заметьте, калоши и вышел со старушкой.
И вот поднимаются они в пятый этаж. Входят в квартиру. Действительно, ладаном
попахивает. Покойник на столе расположен. Свечки горят вокруг. И старушка гдето жалобно
хрюкает.
И так врачу стало на душе скучно и противно.
"Экий я, — думает, — старый хрен, каково смертельно ошибся в пациенте. Какая
канитель за семь гривен".
Присаживается он к столу и быстро пишет удостоверение. Написал, подал старушке и,
не попрощавшись, поскорее вышел. Вышел. Дошел до ворот. И вдруг вспомнил — мать
честная, калоши позабыл.
"Экая, — думает, — неперка за семь гривен. Придется опять наверх ползти".
Поднимается он вновь по лестнице. Входит в квартиру. Дверь, конечно, открыта. И
вдруг видит: сидит покойник Василий Леденцов на столе и сапог зашнуровывает.
Зашнуровывает он сапог и со старушкой о чем-то препирается. А старушка ходит вокруг
стола и пальцем свечки гасит. Послюнит палец и гасит.
Очень удивился этому врач, хотел с испугу вскрикнуть, однако сдержался и, как был
без калош, кинулся прочь.
Прибежал домой, упал на кушетку и со страху зубами лязгает. После выпил
нашатырно-анисовых капель, успокоился и позвонил в милицию.
А на другой день милиция выяснила всю эту историю.
Оказалось: агент по сбору объявлений, Василий Митрофанович Леденцов, присвоил
три тысячи казенных денег. С этими деньгами он хотел начисто смыться и начать новую
великолепную жизнь.
Однако не пришлось.