Page 101 - Настоящие сказки

книжные полки остались стоять среди мелкого мусора.

Внизу зарычала и уехала машина, художник выглянул в окно. Там, на тротуаре, на
чемоданах, сидела вся семья, клетка с котом находилась на коленях у девушки, а собаки
легли веером.

Они явно кого-то ждали.

Весна в тот год не удалась, часто шли дожди, и в данное время суток (в полдень) облака
зависли низко и тяжело, плотной массой, как будто поверх города положили полную грелку, и
сомнений не было: вот-вот это резиновое небо лопнет.

Художник боялся спуститься вниз, боялся предложить свою помощь. Семья, видимо, ждала
Адика.

Адик все не приходил, и из окна художник видел, что семья достала две лакушки, для собак и
для кота, и девушка насыпала туда корм и извлекла кота из клетки. Звери начали обедать,
собаки строго поочередно, кот в стороне, а люди все так же сидели на чемоданах.

Начался мелкий дождь.

Художник, несмелый человек, не решался даже как следует высунуться из окна, настолько
чувствовал себя виноватым.

Когда такие же несчастья происходили с ним, он как-то успокаивал себя и ни о чем не думал,
жил и жил, ловил счастье, если оно выпадало — то есть все его мысли были о нынешнем
моменте: спрятаться от дождя, найти монетку на земле или хороший кусок хлеба в помойке.
Далеко вперед он не заглядывал.

Но, например, представить себе, что его родители сидят бездомные на улице и мокнут под
дождем, он не мог. Он бы с ума сошел!

А тут руки у него были связаны. Жулик Адик обобрал и покинул свою жену, и, видимо, продал
ее квартиру с обещанием приобрести жилье побольше и переселил сюда, на чердак — и
теперь его бедная жена не хочет слышать ни слова о своем Адонисе: он ей, видимо, напел,
что у него трудности, его преследуют, грозят убить и так далее.

Так прошло некоторое время, и внезапно за спиной у художника появился Адик и сказал:

— Я беру ключи от квартиры, потому что я подал в высший суд, а пока что это мое жилье. У
меня все документы, что ты мне должен большую сумму и в залог отдал свою квартиру,
подписал полную доверенность. И выйди отсюда вон, паскуда, я тебя замочу вообще. Найму
ребят. Найдут твой труп. Они бьют только один раз, второй раз уже по крышке гроба. Но тебя
не похоронят, а бросят на свалке собакам или рыбам в пруд. Ясно?

— Ваша жена мне говорила, что вы продали ее квартиру, это было?

— Какая моя жена? — глупо спросил Адик.

— Ну, с собаками. С больной ногой.

— Хромая Вера, что ли? — засмеялся Адик. — Чего выдумала. Она мне никакая не жена.
Жена. У меня таких жен как грязи. Смешно. Короче, катись отсюда. Я эту квартиру уже опять
продал одним новым русским.

На лестнице гомонили, подымаясь, какие-то очень знакомые голоса: ругались, кричали,
хохотали. Плакал ребенок, его крик приближался.

Page 101/177