Page 12 - Аня в стране чудес
P. 12
я каз-
ню!»
— Вы не слушаете, — грозно сказала Мышь, взглянув на Аню. — О чем вы сейчас думаете?
— Простите, — кротко пролепетала Аня, — Вы, кажется, дошли до пятого погиба?
— Ничего подобного, никто не погиб! — не на шутку рассердилась Мышь. — Никто. Вот вы
теперь меня спутали.
— Ах, дайте я распутаю… Где узел? — воскликнула услужливо Аня, глядя на хвост Мыши.
— Ничего вам не дам, — сказала та и, встав, стала уходить. — Вы меня оскорбляете тем, что
говорите такую чушь!
— Я не хотела! Простите меня, — жалобно протянула Аня. — Но вы так легко обижаетесь!
Мышь только зарычала в ответ.
— Ну, пожалуйста, вернитесь и доскажите ваш рассказ, — вслед ей крикнула Аня. И все
остальные присоединились хором:
— Да, пожалуйста!
Но Мышь только покачала головой нетерпеливо и прибавила шагу.
— Как жаль, что она не захотела остаться! — вздохнул Лори, как только Мышь скрылась из
виду; и старая Рачиха воспользовалась случаем, чтобы сказать своей дочери:
— Вот, милая, учись! Видишь, как дурно сердиться!
— Закуси язык, мать, — огрызнулась та. — С тобой и устрица из себя выйдет.
— Ах, если бы Дина была здесь, — громко воскликнула Аня, ни к кому в частности не
обращаясь. — Дина живо притащила бы ее обратно!
— Простите за нескромный вопрос, — сказал Лори, — но скажите, кто это — Дина?
На это Аня ответила с радостью, так как всегда готова была говорить о своей любимице.
— Дина — наша кошка. Как она чудно ловит мышей — я просто сказать вам не могу! Или вот
еще — птичек. Птичка только сядет, а она ее мигом цап-царап!
Эти слова произвели совершенно исключительное впечатление на окружающих. Некоторые
из них тотчас же поспешили прочь. Дряхлая Сорока принялась очень тщательно
закутываться, говоря: «Я, правда, должна бежать домой: ночной воздух очень вреден для
моего горла». А канарейка дрожащим голосом стала скликать своих детей: «Пойдемте,
родные! Вам уже давно пора быть в постельке!» Так все они под разными предлогами
удалились, и Аня вскоре осталась одна.
«Напрасно, напрасно я упомянула про Дину! — уныло сказала она про себя. — Никто,
по-видимому, ее здесь не любит, я же убеждена, что она лучшая кошка на свете. Бедная моя
Дина! Неужели я тебя никогда больше не увижу!» И тут Аня снова заплакала, чувствуя себя
Page 12/60
