Page 4 - Аня в стране чудес

без плеч далеко не уйдешь. Ах, как я бы хотела быть в состоянии складываться, как
подзорная труба! Если бы я только знала, как начать, мне, пожалуй, удалось бы это». Видите
ли, случилось столько необычайного за последнее время, что Ане уже казалось, что на свете
очень мало действительно невозможных вещей.

Постояла она у дверцы, потопталась, да и вернулась к столику, смутно надеясь, что найдет
на нем какой-нибудь другой ключ или, по крайней мере, книжку правил для людей, желающих
складываться по примеру подзорной трубы; на этот раз она увидела на нем скляночку
(которой раньше, конечно, не было, подумала Аня), и на бумажном ярлычке, привязанном к
горлышку, были напечатаны красиво и крупно два слова: «ВЫПЕЙ МЕНЯ».

Очень легко сказать: «Выпей меня», но умная Аня не собиралась действовать опрометчиво.
«Посмотрю сперва, — сказала она, — есть ли на ней пометка «яд»». Она помнила, что читала
некоторые милые рассказики о детях, которые пожирались дикими зверями, и с которыми
случались всякие другие неприятности, — все только потому, что они не слушались
дружеских советов и не соблюдали самых простых правил, как, например: если будешь
держать слишком долго кочергу за раскаленный докрасна кончик, то обожжешь руку; если
слишком глубоко воткнешь в палец нож, то может пойти кровь; и, наконец, если глотнешь из
бутылочки, помеченной «яд», то рано или поздно почувствуешь себя неважно.

Но в данном случае на склянке никакого предостережения не было, и Аня решилась
испробовать содержимое. И так как оно весьма ей понравилось (еще бы! это был какой-то
смешанный вкус вишневого торта, сливочного мороженого, ананаса, жареной индейки,
тянучек и горячих гренков с маслом), то склянка вскоре оказалась пуста.

…………………………

— Вот странное чувство! — воскликнула Аня. — Должно быть, я захлопываюсь, как телескоп.

Действительно: она теперь была не выше десяти дюймов росту и вся она просияла при
мысли, что при такой величине ей легко можно пройти в дверцу, ведущую в дивный сад. Но
сперва нужно было посмотреть, перестала ли она уменьшаться: этот вопрос очень ее
волновал. «Ведь это может кончиться тем, что я вовсе погасну, как свеча, — сказала Аня. —
На что же я тогда буду похожа?» И она попробовала вообразить себе, как выглядит пламя,
после того, как задуешь свечу. Никогда раньше она не обращала на это внимания.

Через некоторое время, убедившись в том, что ничего больше с ней не происходит, она
решила не медля отправиться в сад. Но, увы! Когда бедная Аня подошла к двери, она
спохватилась, что забыла взять золотой ключик, а когда пошла за ним к стеклянному столику,
то оказалось, что нет никакой возможности до него дотянуться: она видела его совершенно
ясно, снизу, сквозь стекло, и попыталась даже вскарабкаться вверх по одной из ножек, но
слишком было скользко; и уставшая от тщетных попыток, бедняжка свернулась в клубочек и
заплакала.

— Будет тебе плакать. Что толку в слезах? — довольно резко сказала Аня себе самой. —
Советую тебе тотчас же перестать.

Советы, которые она себе давала, обычно были весьма добрые, хотя она редко следовала
им. Иногда она бранила себя так строго, что слезы выступали на глазах, а раз, помнится, она
попробовала выдрать себя за уши за то, что сплутовала, играя сама с собой в крокет.
Странный этот ребенок очень любил представлять из себя двух людей. «Но это теперь ни к
чему, — подумала бедная Аня. — Ведь от меня осталось так мало! На что я гожусь?…»

Тут взгляд ее упал на какую-то стеклянную коробочку, лежащую под столом: она открыла ее и
нашла в ней малюсенький пирожок, на котором изящный узор изюминок образовал два слова:
«СЪЕШЬ МЕНЯ!»

Page 4/60