Page 10 - Повести Белкина

по-обыкновенному, то есть очень много; после обеда стали мы уговаривать

хозяина прометать нам банк. Долго он отказывался, ибо никогда почти не
играл; наконец велел подать карты, высыпал на стол полсотни червонцев и
сел метать. Мы окружили его, и игра завязалась. Сильвио имел
обыкновение за игрою хранить совершенное молчание, никогда не спорил
и не объяснялся. Если понтеру случалось обсчитаться, то он тотчас или
доплачивал достальное, или записывал лишнее. Мы уж это знали и не
мешали ему хозяйничать по-своему; но между нами находился офицер,
недавно к нам переведенный. Он, играя тут же, в рассеянности загнул
лишний угол. Сильвио взял мел и уравнял счет по своему обыкновению.
Офицер, думая, что он ошибся, пустился в объяснения. Сильвио молча
продолжал метать. Офицер, потеряв терпение, взял щетку и стер то, что
казалось ему напрасно записанным. Сильвио взял мел и записал снова.
Офицер, разгоряченный вином, игрою и смехом товарищей, почел себя
жестоко обиженным и, в бешенстве схватив со стола медный шандал,
пустил его в Сильвио, который едва успел отклониться от удара. Мы
смутились. Сильвио встал, побледнев от злости, и с сверкающими глазами

сказал: «Милостивый государь, извольте выйти, и благодарите бога, что это
случилось у меня в доме».
Мы не сомневались в последствиях и полагали нового товарища уже
убитым. Офицер вышел вон, сказав, что за обиду готов отвечать, как будет
угодно господину банкомету. Игра продолжалась еще несколько минут; но
чувствуя, что хозяину было не до игры, мы отстали один за другим и
разбрелись по квартирам, толкуя о скорой ваканции.
На другой день в манеже мы спрашивали уже, жив ли еще бедный
поручик, как сам он явился между нами; мы сделали ему тот же вопрос. Он
отвечал, что об Сильвио он не имел еще никакого известия. Это нас
удивило. Мы пошли к Сильвио и нашли его на дворе, сажающего пулю на
пулю в туза, приклеенного к воротам. Он принял нас по-обыкновенному, ни
слова не говоря о вчерашнем происшествии. Прошло три дня, поручик был

еще жив. Мы с удивлением спрашивали: неужели Сильвио не будет
драться? Сильвио не дрался. Он довольствовался очень легким
объяснением и помирился.
Это было чрезвычайно повредило ему во мнении молодежи.
Недостаток смелости менее всего извиняется молодыми людьми, которые в
храбрости обыкновенно видят верх человеческих достоинств и извинение
всевозможных пороков. Однако ж мало-помалу все было забыто, и Сильвио
снова приобрел прежнее свое влияние.
Один я уже не мог к нему приблизиться. Имея от природы