Page 390 - Сказки народов мира

напиться. Только беги за мной. Попируешь, как на свадьбе.

Послушался волк, побежал за птичкой. А она еще раньше видела, как
женщины несли куда-то полные корзины кушаний и напитков, — верно, на
какую-то пирушку. К ним она и полетела. Завидев их сквозь чащу ветвей,
она велела волку бежать за ними, а сама улетела вперед и села в пыль на
тропинку, по которой женщины шли. Женщины увидали птицу и говорят:
— Какая хорошенькая птичка! Давайте поймаем ее. Будет нашим
детям дома чем позабавиться.
Поставили они свои корзины на тропинку и пустились за птичкой. А
та бежит все дальше, их заманивает. И как только поглубже в чащу увела,
вспорхнула в воздух, да стрелой обратно на тропинку, к тому же месту, где
корзины остались.
Села она там на край корзины и стала носиком хлеб клевать, потому
что волк его не тронул: он, подбежав к корзинам, нашел в них мясо и тотчас
проглотил его вместе с костями. А потом захотелось ему напиться; сунул он
голову в полный горшок и стал лакать. Но в это время женщины вернулись
из чащи и подняли страшный крик.

— Сюда! — закричали они. — Скорей сюда, парни! Тащите цепы,
дубины, палки! Тут волк!
Птичка сейчас же улетела, — поминай как звали. А наш волк, уже
знакомый с цепами, дубинами и палками, страшно испугался. Хотел
вытащить голову из горшка, не тут-то было! Тогда засунул он ее еще
глубже внутрь, так что со страху совсем на голову себе горшок насадил.
Увидев это, женщины подбежали к нему сзади с палками, которые тут же
подобрали, и давай по спине его охаживать. Волк не стал дожидаться, когда
они ему хребет перешибут, а пустился со всех ног наутек.
Бежал-бежал, ничего не видя, впотьмах. Вдруг как трахнет башкой об
дерево, — горшок и разлетелся в черепки! Волк с грехом пополам кое-как
протер глаза передними лапами, перевел дух и сел отдохнуть. Глядит по
сторонам и что же видит? Дело идет к вечеру, и сидит он под тем самым

дубом, возле которого утром должен был с сапожником драться.
Секундантов уж нет — бог весть куда они попрятались! Страх охватил его;
показалось ему, будто перед ним стоит сапожник со своими приятелями и
приветствует его колодкой, а самое главное — огненными языками. От
ужаса волк даже глаза закрыл, чтобы не видеть того, что будет.
Но кругом все было тихо, муха не пролетела.
«Боже мой, боже мой, — принялся он размышлять, — до чего же я
одинок! Нет у меня ни одного друга, который бы мне помог хоть подняться.
А все оттого, что я оставил свое ремесло и погнался за тем, что мне совсем