Page 396 - Сказки народов мира

словно при пальбе из восьмидесяти орудий. Поверну другим углом вперед

— опять посыпятся ядра. Поверну третьим — снова загремят выстрелы.
Сколько раз буду поварачивать, столько и будет залпов. И ничто перед моей
бомбардировкой не устоит. Но, — говорит, — на эту мельницу я бы ее
сменял. Только в благодарность за то, что ты меня так хорошо угостил.
И они обменялись.
Но скоро крестьянин и об этой мене жалеть стал. «В кого же мне
стрелять? — подумал он. — Ведь жену с детьми бомбардировать не
станешь…» И послал вдогонку за пушкарем дубинку и саблю. Они убили
пушкаря и принесли мельницу крестьянину.
Пошел он дальше и встретил какую-то женщину. Она была похожа на
тех, которые следуют за войсками, и в самом деле возвращалась из лагеря,
близ которого перед тем происходила жаркая битва. Попросила она
крестьянина подать ей христа-ради кусок хлеба. Тотчас мельница
завертелась, и скоро красотка уже облизывала себе пальчики. А так как под
чепцом у нее не совсем пусто было, то стала она хвастать, что так и так,
мол, идет она из лагеря, где много солдат побито, но что погибли только те,

на кого она своим белым платком махнула, а кому глаза вытерла, те все
тотчас ожили.
— Как бы, — говорит, — пригодился тебе такой платок, как у меня, а
мне такая мельница, как у тебя. Может, поменяемся?
Потолковали они, потолковали, да и поменялись этими вещами. Но
крестьянина опять стала мысль мучить: какой же толк в платке, коли нечего
есть?
«Да и что такое какая-то женщина! — подумал он. — Прикончу ее, как
тех прикончил…»
Тотчас дубинка и сабля опять получили работу и принесли ему
мельницу.
Вот он уже вышел из лесу и увидал вдали свою деревню.
«Слава богу, не заблудился, и все вещи со мной», — весело подумал он

и прибавил шагу.
Но тут словно что-то кольнуло его прямо в сердце, и стал мужик
размышлять: «Все-таки нехорошо получилось! Сколько я зря народу
перебил! А ведь все люди нужные. Разве один на свете проживешь?» Стал
было он против этого голоса бороться, но тот ему все покоя не давал. «Ну,
ничего, — наконец решил он. — Все вещи себя оправдали. Должен
оправдать себя и платок». И приказал:
— Милый платочек, ступай, вытри глаза убитым в лесу!
В то же мгновенье платок вылетел у него из рук и, скоро вернувшись,