Page 56 - Евпатий Коловрат

вихрем битвы по широкому полю, войска медленно стекались к холму, над которым реял стяг
князя Юрия Игоревича. Князья и воеводы пересели на новых коней и снова встали впереди
своих полков.

Юрий увидел над необозримым морем татарского войска боевой стяг хана и понял, что
татары готовятся к последнему, решающему удару.

Он выехал перед войском и, подняв правую руку, зычно крикнул:

— Воинство рязанское! Удальцы, узорочье светлое! Не посрамим славы отцов наших, будем
биться до конца! За нами Рязань!

Русские полки зашевелились, и тысячи голов обнажились для последней молитвы.

Через малое время татары двинулись на Ранову.

Словно окаменевший, сидел на своем рыжем толстоногом коне Батый, изредка поднимая
глаза и озирая поле, на котором ни на мгновенье не умолкал гул боя.

Опять принялся падать редкий снег. Поле задымилось, и русские не заметили, как
двигавшиеся за рекой татары завернули в поле и начали замыкать крылья русского войска.

От Батыя не укрылось, как один за другим пали стяги Давида и Всеволода. Против Юрия,
который упорно стоял на холме, отбрасывая татар, Батый двинул свой лучший полк и послал
с ним любимца Тавлура.

Татары волна за волной устремлялись на поредевшие ряды переяславльцев и всякий раз
откатывались назад.

Олег бился впереди своего войска. Татарская сабля сбила с него шлем. Рассыпавшиеся
волосы князя развевались по ветру. Князь не замечал этого; он продолжал разить своим
длинным мечом врагов и отбивать щитом встречные удары. Много поверженных татарских
тел потоптал конь храброго князя. Самые отчаянные батыры нашли свою смерть в схватках с
Олегом, который все рвался вперед, увлекая за собой свою дружину.

Батый давно обратил внимания на русского витязя в синем плаще и с открытой головой.
Сросшиеся брови хана не раз приходили в движение, выдавая его нарастающий гнев. Батый
уже намеревался приказать ближнему мурзе повести новый полк против переяславльцев и
ценой своей жизни добыть голову бесстрашного князя, как к нему на юрком коньке
приблизилась чародейница-жена и, соскочив с высокого седла, припала лбом к стремени
повелителя:

— О владыка, помилуй храброго русского витязя и отдай его мне! Я сделаю его твоим
послушным рабом. Он храбр, он прибавит длину твоей всесильной сабле.

Батый долго не поворачивал головы к говорившей. Потом медленно поднял руку с короткой
нагайкой и еле слышно сказал:

— Сохранить жизнь тому воину и привести его ко мне. Тот, кто убьет его, должен быть
рассечен на четыре части.

Несколько мурз поскакали выполнять повеление хана.

Жена-чародейница отошла от стремени хана, припадая почти к самой земле.

Уже шел третий час пополудни. Над дальними лесами закурилась пепельная дымка близких
сумерек. А бой все не утихал, русские продолжали разить врагов, хотя и мало осталось

Page 56/96