Page 58 - Евпатий Коловрат

бросится на Батыя, задушить его и погибнуть вместе с ним под ударами ханских
телохранителей. Он повел глазами по сторонам, и вдруг что-то толкнуло его сердце: Олег
увидел обращенные на него женские глаза.

Олег смахнул со лба повисшую прядь волос и еще раз посмотрел в ту же сторону.

Да, то были глаза женщины, которую он запомнил с того самого августовского дня в далекой
Рязани, когда яблоками и медом насыщен был воздух родного края.

Олег повернулся в сторону жены-чародейницы, и она сделала к нему один шаг.

Одетая в воинские доспехи, с короткой саблей у пояса, чародейница подняла на князя взгляд.

Но вдруг Батый коротко сказал:

— Остановись!

Звук ханского голоса достиг ушей Олега. В том голосе было приказание, окрик, чего никогда
не приходилось слышать непокорному князю.

Он замер, полуобернувшись в сторону чародейницы, потом поднял голову. Над ним низко
висело серое небо родины, оно напомнило ему о позоре, о поражении и бесславии.

Гнев вспыхнул в соколиных очах Олега Красного. Он повернулся к Батыю и прямо взглянул в
его глаза.

Хан первый отвел взгляд в сторону и быстро-быстро заговорил склонившемуся перед ним
толмачу:

— Скажи этому русскому батыру — хан даст ему свободу, окружит его почетом, и старые
мурзы моей орды склонят перед ним головы. Он храбр и силен. Сильными управляется мир,
и я хочу иметь его около себя.

Бросив взгляд на чародейницу, которая не спускала глаз с лица Олега, Батый прибавил:

— Я дам ему двадцать жен и среди них вечернюю звезду, что сверкает на небе моего
необозримого ханства, прекрасную Сахет…

Толмач передал Олегу слова хана.

Тот выслушал и ничего не сказал в ответ.

Снова заговорил Батый:

— Я отрублю всем русским князьям головы и огнем пройдусь по всей вашей земле. Ныне вы
видели мою силу. Против моих верных воинов не устоит никто в мире. Пусть смирится
молодой русский батыр и очистится огнем нашей веры. Я дам ему полк и поставлю по правую
свою руку.

Не успел толмач передать слова Батыя, как Олег сделал шаг вперед.

Лицо его стало вдруг светло, и на губах появилась улыбка. Забрызганный кровью, без шлема,
в пробитой кольчуге, с плащом, изорванным ударами многих стрел и висящим на одном
плече, Олег казался соколом, которого затравили вороны.

Он повел бровью в сторону толмача и заговорил, прямо глядя в лицо хана:

Page 58/96