Page 16 - Повести Древней Руси

же созвал бояр и сановников. И привели русских послов, и велели им говорить и записывать
речи тех и других на хартию.

„Список с договора, заключенного при царях Романе, Константине и Стефане,
христолюбивых владыках. Мы – от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого
князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря; Искусеви от княгини
Ольги; Слуды от Игоря, племянник Игорев; Улеб от Володислава; Каницар от Предславы;
Шихберн Сфандр от жены Улеба; Прастен Тудоров; Либиар Фастов; Грим Сфирьков; Прастен
Акун, племянник Игорев; Кары Тудков; Каршев Тудоров; Егри Евлисков; Воист Войков; Истр
Аминодов; Прастен Бернов; Явтяг Гунарев; Шибрид Алдан; Кол Клеков; Стегги Етонов;
Сфирка…; Алвад Гудов; Фудри Туадов; Мутур Утин; купцы Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб,
Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд,
Турберн, Моне, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубексарь, Вузлев, Синко, Борич,
посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья, и от всех людей Русской
земли. И им поручено возобновить старый мир, нарушенный уже много лет ненавидящим
добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русскими.

Великий князь наш Игорь, и бояре его, и люди все русские послали нас к Роману, Константину
и Стефану, к великим царям греческим, заключить союз любви с самими царями, со всем
боярством и со всеми людьми греческими на все годы, пока сияет солнце и весь мир стоит. А
кто с русской стороны замыслит разрушить эту любовь, то пусть те из них, которые приняли
крещение, получат возмездие от Бога вседержителя, осуждение на погибель в загробной
жизни, а те из них, которые не крещены, да не имеют помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не
защитятся они собственными щитами, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного
своего оружия, и да будут рабами во всю свою загробную жизнь.

А великий князь русский и бояре его пусть посылают в Греческую землю к великим царям
греческим корабли, сколько хотят, с послами и с купцами, как это установлено для них.
Раньше приносили послы золотые печати, а купцы серебряные; ныне же повелел князь ваш
посылать грамоты к нам, царям; те послы и гости, которые будут посылаться ими, пусть
приносят грамоту, так написав ее: послал столько-то кораблей, чтобы из этих грамот мы
узнали, что пришли они с миром. Если же придут без грамоты и окажутся в руках наших, то
мы будем содержать их под надзором, пока не возвестим князю вашему. Если же не дадутся
нам и сопротивятся, то убьем их, и пусть не взыщется смерть их от князя вашего. Если же,
убежав, вернутся в Русь, то напишем мы князю вашему, и пусть делают что хотят, Если же
русские придут не для торговли, то пусть не берут месячины. Пусть накажет князь своим
послам и приходящим сюда русским, чтобы не творили бесчинств в селах и в стране нашей.
И, когда придут, пусть живут у церкви святого Мамонта, и тогда пошлем мы, цари, чтобы
переписали имена ваши, и пусть возьмут месячину – послы посольскую, а купцы месячину,
сперва те, кто от города Киева, затем из Чернигова, и из Переяславля, и из прочих городов.
Да входят они в город через одни только ворота в сопровождении царева мужа без оружия,
человек по 50, и торгуют сколько им нужно, и выходят назад; муж же наш царский да охраняет
их, так что если кто из русских или греков сотворит неправо, то пусть рассудит то дело. Когда
же русские входят в город, то пусть не творят вреда и не имеют права покупать паволоки
дороже, чем по 50 золотников; и если кто купит тех паволок, то пусть показывает цареву
мужу, а тот наложит печати и даст им. И те русские, которые отправляются отсюда, пусть
берут от нас все необходимое: пищу на дорогу и что необходимо ладьям, как это было
установлено раньше, и да возвращаются в безопасности в страну свою, а у святого Мамонта
зимовать да не имеют права.

Если убежит челядин у русских, то пусть придут за ним в страну царства нашего, и если
окажется у святого Мамонта, то пусть возьмут его; если же не найдется, то пусть клянутся
наши русские христиане по их вере, а нехристиане по закону своему, и пусть тогда возьмут от
нас цену свою, как установлено было прежде, – по 2 паволоки за челядина.

Page 16/97