Page 60 - Повести Древней Руси

воскресенье, а в остальные дни пребывал в посте и молитвах, в строгом воздержании. И
снова приходил в монастырь в пятницу, в канун Лазарева дня, ибо в этот день кончается пост
сорокадневный, начинающийся с первого понедельника Федоровой недели, кончается же
пост в пятницу Лазареву; а в страстную неделю установлено поститься в память страданий
Господних. И в этот раз Феодосий же, вернувшись, по обычаю приветствовал братию и
праздновал с ними Цветное воскресенье, когда же пришел день Воскресения, по обычаю
праздновал его светло и впал в болезнь. Разболевшись и проболев дней пять, как-то вечером
приказал он вынести себя на двор; братия же, положив его на сани, поставила их против
церкви. Он же приказал созвать братию всю, братья же ударили в било, и собрались все. Он
же сказал им: „Братия моя, и отцы мои, и дети мои! Вот я ухожу от вас, как это открыл мне
Господь во время поста, когда я был в пещере, что отойти мне от света сего. Вы же кого
хотите игуменом иметь у себя? – я бы подал ему благословение». Они же сказали ему: „Ты
нам всем отец, и кого пожелаешь сам, тот нам и будет отец и игумен, и будем слушаться его,
как и тебя». Отец же наш Феодосий сказал: „Отойдите от меня и назовите, кого хотите, кроме
двух братьев, Николы и Игната; из прочих – кого захотите, от старейших и до меньших». Они,
послушав его, отошли немного к церкви и, посовещавшись, послали к нему двух братьев
сказать так: „Кого захочет Бог и твоя честная молитва, кого тебе любо, того и назови».
Феодосий же сказал им: „Если уж от меня хотите игумена принять, то я поступлю не по своей
воле, а по Божию промыслу». И назвал им Иакова пресвитера. Братии же это не любо было,
говорили, что „не здесь пострижен». Ибо Иаков пришел с Альты, вместе с братом своим
Павлом. И стала братия просить Стефана доместика, бывшего тогда учеником Феодосия,
говоря, что „тот вырос под рукой твоей и у тебя послужил, его нам и назначь». С казал же им
Феодосий: „Вот я по Божию повелению назвал вам Иакова, а вы на своей воле настаиваете».
Однако послушал их, дал им Стефана, да будет игуменом. И благословил Стефана, и сказал
ему: „Чадо, вот поручаю тебе монастырь, блюди его бережно, и как я уставил службы, так и
держи. Преданий монастырских и устава не изменяй, но твори все по закону и по чину
монастырскому». И после того взяли его братья, отнесли в келью и положили на постели. И
когда настал шестой день и ему было уже очень плохо, пришел к нему князь Святослав с
сыном своим Глебом, и когда они сели у него, сказал ему Феодосий: „Вот, отхожу от света
сего и поручаю монастыри тебе на попечение, если будет в нем какое-нибудь смятение. И
поручаю игуменство Стефану, не дай его в обиду». Князь же простился с ним и обещал
заботиться о монастыре и ушел. Когда же настал седьмой день, Феодосий, уже изнемогая,
призвал Стефана и братию и стал говорить им так: „Если после того, как я покину свет этот,
буду я Богу угоден и примет меня Бог, то монастырь этот начнет устраиваться и пополняться;
так и знайте, что принял меня Бог. Если же по моей смерти оскудевать начнет монастырь
черноризцами и монастырскими запасами, то знайте, что не угодил я Богу». И когда он
говорил это, плакали братья и сказали: „Отче! Молись за нас Богу, ибо знаем, что Бог
созданного тобой не презрит». И просидела братия всю ту ночь у него, и когда настал день
восьмой, во вторую субботу по Пасхе, во втором часу дня, отдал душу в руки Божьи, месяца
мая 3-го, индикта в 11-й год. Плакала по нем братия, Феодосий же завещал положить себя в
пещере, где явил подвиги многие, сказав так: „Ночью похороните тело мое», как и сделали.
Когда приспел вечер, братья взяли тело его и положили его в пещере, проводив с
песнопениями, со свечами, достойно, на хвалу Богу нашему Иисусу Христу.

Когда же Стефан правил монастырем и блаженным стадом, собранным Феодосием… такие
чернецы как светила в Руси сияют: ибо одни были постники крепкие, другие же крепки на
бдение, третьи – на преклонение коленное, четвертые – на лощение, через день и через два
дня, иные же ели только хлеб с водой, иные – овощи вареные, другие – сырые. В любви
пребывая, младшие покорялись старшим и не смели при них говорить, но всегда вели себя с
покорностью и с послушанием великим. Также и старшие любовь имели к младшему, поучали
их, утешая, как детей возлюбленныx. Если кто-нибудь из братьев в какой грех впадал, его
утешали, а епитимью, наложенную на одного, разделяли между собой трое или четверо, из
великой любви: вот какие были любовь и воздержание великое в братии той. Если брат
какой-нибудь покидал монастырь, вся братия бывала этим сильно опечалена, посылали за

Page 60/97