Page 61 - Повести Древней Руси

ним, звали его в монастырь, шли всей братией кланяться игумену, и молили игумена, и
принимали брата в монастырь с радостью. Вот какие это были люди – полные любви,
воздержники и постники; из них я назову несколько чудных мужей.

Первый среди них, Демьян пресвитер, был такой постник и воздержник, что, кроме хлеба и
воды, ничего не ел до смерти своей. Если кто когда приносил в монастырь больного ребенка,
каким недугом одержимого, или взрослый человек, каким-либо недугом одержимый, приходил
в монастырь к блаженному Феодосию, тогда приказывал он этому Демьяну молитву
сотворить над больным, и тотчас же творил молитву и елеем мазал и получали исцеление
приходящие к нему. Когда же разболелся он и лежал при смерти в немощи, пришел ангел к
нему в образе Феодосия, даруя ему царствие небесное за труды его. Затем пришел
Феодосий с братиею и сели около него; он же, изнемогая, взглянув на игумена, сказал: „Не
забывай, игумен, что мне обещал». И понял великий Феодосий, что тот видел видение, и
сказал ему: „Брат Демьян, что я обещал, то тебе будет». Тот же, смежив очи, отдал дух в руки
Божии. Игумен же и братия похоронили тело его.

Был также другой брат, именем Еремия, который помнил крещение земли Русской. Ему был
дар дарован от Бога: предсказывал будущее и если видел, что у кого-нибудь нечистые
помыслы, то обличал его втайне и учил, как уберечься от дьявола. Если кто-нибудь из
братьев замышлял уйти из монастыря, то, увидя его и придя к нему, обличал замысел его и
утешал брата. Если же он кому предрекал что, хорошее или дурное, сбывалось слово старца.

Был же и другой старец, именем Матвей: был он прозорлив. Однажды, когда он стоял в
церкви на месте своем, поднял глаза, обвел ими братию, которая стояла и пела по обеим
сторонам на клиросе, и увидел обходившего их беса, в образе поляка, в плаще, несшего под
полою цветок, который называется лепок. И, обходя братию, бес вынимал из-под полы цветок
и бросал его на кого-нибудь; если прилипал цветок к кому-нибудь из поющих братьев, тот,
немного постояв, с расслабленным умом, придумав предлог, выходил из церкви, шел в келью
и засыпал и не возвращался в церковь до конца службы; если же бросал цветок на другого и к
тому не прилипал цветок, тот оставался стоять крепко на службе, пока не отпоют утреню, и
тогда уже шел в келью свою. Видя такое, старец поведал об этом братии своей. Другой раз
видел старец следующее: как обычно, когда старец этот отстоял заутреню, братия перед
рассветом шла по келиям своим, а этот старец уходил из церкви после всех. И вот однажды,
когда он шел так, присел он отдохнуть под билом, ибо была его келья поодаль от церкви, и
вот видит, как толпа идет от ворот; поднял глаза и увидел кого-то верхом на свинье, а другие
идут около него. И сказал им старец: „Куда идете?». И сказал бес, сидевший на свинье: „За
Михалем Тольбековичем». Старец осенил себя крестным знамением и пришел в келию свою.
Когда рассвело и понял старец, в чем дело, сказал он келейнику: „Поди спроси, в келье ли
Михаль». И сказали ему, что „давеча, после заутрени, перескочил через ограду». И поведал
старец о видении этом игумену и братии. При этом старце Феодосий преставился, и Стефан
стал игуменом, а по Стефане Никон: все это при старце. Стоит он как-то на заутрене,
подымает глаза, чтобы посмотреть на игумена Никона, и видит осла, стоящего на игуменовом
месте; и понял он, что не вставал еще игумен. Много и других видений видел старец, и почил
он в старости почтенной в монастыре этом.

А был еще и другой черноризец, именем Исакий; был он, когда еще жил в миру, богат, ибо
был купец, родом торопчанин, и задумал он стать монахом, и раздал имущество свое
нуждающимся и монастырям, и пошел к великому Антонию в пещеру, моля, чтобы постриг его
в монахи, И принял его Антоний, и возложил на него одеяние чернеческое, и дал имя ему
Исакий, а было ему имя Чернь. Этот Исакий повел строгую жизнь: облекся во власяницу,
велел купить себе козла, ободрал его мех и надел на власяницу, и обсохла на нем кожа
сырая. И затворился в пещере, в одном из проходов, в малой кельице, в четыре локтя, и там
молил Бога со слезами. Была же пищей его просфора одна, и та через день, и воды в меру
пил. Приносил же ему пищу великий Антоний и подавал ее через оконце – такое, что только

Page 61/97