Page 50 - Ариэль

коротко докладывал о хозяйственных делах, о новых договорах, заключенных с сагибами и
крестьянами, о поступлении арендной платы, о взысканиях с неисправных должников.
Но сегодня раджа рассеянно слушал его и прерывал, повторяя вопрос:
— Что у тебя нового, Мохита?
— Труппа мальчиков и девочек подготовила новые танцы.
Раджа вспомнил парижский канкан, усмехнулся:
— Старо. Впрочем, покажи.
Мохита хлопнул в ладоши, бархатный занавес на высоком своде возле двери
раздвинулся, и в комнату, звеня запястьями, бубенчиками и колокольчиками, вбежали
девочки, окутанные легким газом, и мальчики в пестрых костюмах. Под звуки флейт они
начали танцевать. Их движения были грациозны, на испуганных лицах застыли улыбки.
— Старо, — еще раз повторил раджа и махнул рукой.
Флейты умолкли, дети перестали танцевать, сбившись в кучу, как испуганное стадо
овечек. Раджа начал рассказывать Мохите о канкане, в каких костюмах выступают
женщины, какие выкидывают антраша — «понимаешь, ноги выше головы, и все оборки —
фьюить!» — и он приказал сделать девочкам такие костюмы, — пышные юбки, каблуки
повыше, — и обучить их канкану. Озадаченный Мохита поклонился.
— Еще что у тебя?
— Танец горбунов, хромых и слепых.
Это было ново.
— Покажи.
Дети убежали, не скрывая радости, что все обошлось благополучно: никого не
приказали сечь или посадить в подземелье на хлеб и на воду, что бывало нередко.
Раздались глухие звуки барабана, и в комнату, ковыляя, падая, спотыкаясь и охая,
вбежала толпа людей необычайного вида, в нелепых костюмах из цветных лоскутов. Мохита
не терял времени в отсутствие своего владыки. Где он только раскопал этих уродов?
Горбуны с большими головами и ртами, как у жаб, наскакивали на хромых, сбивали с ног
своими горбами, падали, слепые сталкивались лбами и с визгом хватались за ушибленное
место, гремели барабаны.
Раджа хохотал. Мохита сиял.
— Позови раджину Шьяму! — воскликнул раджа.
Раджина явилась в модном парижском платье и туфлях с необыкновенно высокими
каблуками.
Взглянув на танцующих, она воскликнула:
— Прелесть! — и вдруг, сев на пол, обняв колени, неудержимо засмеялась, так
раскачивая головой, что ее прическа растрепалась.
Раджа снял с пальца перстень с огромным бриллиантом и бросил Мохите, который
подхватил сверкнувший подарок на лету и низко поклонился.
Один слепой, сбитый с ног горбуном, упал навзничь. Ударившись головой о выступ
колонны, он завопил самым неподдельным образом и крикнул:
— О, чтоб вам поколеть, проклятые мучители!
Лицо раджи мигом потемнело, как и лицо Мохиты: когда туча омрачает солнце, на
землю ложатся тени.
— Это он не на тебя, господин, а на горбунов! — поспешил заявить Мохита.
Но раджа, отвернувшись к стене, пробормотал со злостью:
— Сто плетей! И оставьте меня.
Все удалились. Хорошо, что Мохита успел получить перстень. Но господин
разгневался. Мохита приказал слугам прибавить слепому и от себя сто плетей. Этого было
вполне достаточно, чтобы освободить несчастного от всех горестей, которые еще могла ему
дать жизнь.
Мохита досадовал. Ведь у него было для раджи припасено еще несколько номеров.
Голые рабы, вооруженные железными палками с когтями на конце. Раджа особенно любил