Page 118 - Дни и ночи

возможность сидеть. А уж что зимой будет, в январе или феврале,страсть, если холода
ударят. Как уж тут сидеть? Прямо хоть водки двойной паек выдавай тому, который
дежурный тут.- Конюков говорил об этой танковой башне так, словно она величина
постоянная и ему со своими дежурными придется сидеть именно в этой башне еще и в
январе и в феврале.- А весна придет, солнышко пригреет, тогда, конечно, легче станет,-
продолжал Конюков свою мысль.- Чего наблюдаешь, Гавриленко?
- Шуршало малость,- сказал Гавриленко шепотом.- А сейчас тихо.
- Ну, смотри. Приказаний у вас не будет, товарищ капитан? - опять, как в прошлый раз,
спросил Конюков у Сабурова, и тот, как и в прошлый раз, ответил:
- Нет, не будет.
Потом они осмотрели оба внешних поста по сторонам дома и вернулись в подвал.
Конюков сделал такое движение, словно искал кого-то глазами, но один из
красноармейцев уже выскочил вперед и отрапортовал:
- Товарищ капитан, взвод принимает пищу.
- Кушайте,- сказал Сабуров.- Принимайте пищу. Значит, сейчас пойдут сменять? -
обратился он к Конюкову.
- Так точно.
Они отошли к освободившимся теперь тюфякам, присели на них и стали говорить на
разные интересовавшие Сабурова темы - о том, сколько у Конюкова патронов и где они
хранятся, в разных местах или все вместе, на сколько хватит продовольствия в случае, если
бы двое или трое суток не удавалось ничего подносить по ночам,- как вдруг сверху
раздались один за другим три выстрела.
- По местам! - закричал Конюков, вскакивая.- Сидоров предупреждение делает,-
обратился он к Сабурову.- Как, товарищ капитан, наверх со мной пойдете или здесь будете?
- Наверх пойду.
Выбравшись наверх, они прилегли вместе с выскочившими красноармейцами за
бруствер, сложенный из кирпича и мешков с цементом.
Ночная атака продолжалась около часа. Немцы небольшими группами, с разных сторон
пытаясь подобраться к дому, осыпали обломки стен автоматными очередями. Но в конце
концов, потеряв несколько человек, отступили, и все опять затихло.
Сабуров спустился в подвал и отдал Конюкову несколько распоряжений на будущее.
Уже начинало светать. Решив все-таки добраться до батальона, Сабуров вышел вместе с
Петей, но едва кончилась стена и они поползли по открытому месту, как перед ними стали
ложиться сплошные пулеметные очереди, и им ничего не оставалось, как отойти обратно за
стену.
- Придется уж вам день у меня пожить, товарищ капитан,- сказал вышедший проводить
их Конюков.- Раз засекли, теперь будут сыпать до самой ночи. Значит, вам такая судьба
сегодня вышла.
Сабуров не упорствовал. Он и сам понимал, что Конюков прав.
За день он подробно осмотрел позиции Конюкова и распорядился, чтобы перетащили в
более удобное место один из пулеметов. Остальное было в порядке. Несколько раз он
поднимался наверх, на первый этаж, и наблюдал за немцами. В этот день они вели себя
сравнительно тихо, по крайней мере здесь, против конюковского дома, и только в конце дня,
в четвертом часу, сразу начало бить несколько тяжелых минометов и по дому и через него
туда, где были расположены остальные роты.
Когда после этого немцы тремя группами перешли в атаку на командный пункт и
правофланговую первую роту, то сразу выяснились выгоды местоположения конюковского
дома: немецкие солдаты в горячке, не прячась в ходы сообщения, выскакивали на закрытое
со стороны батальона, но открытое отсюда место, и тогда Конюков, сам лежавший за
пулеметом, с остервенением строчил по ним, и проскочившие между развалинами немцы
падали на снег.
Забыв о субординации, Конюков несколько раз поворачивал разгоряченное лицо к