Page 56 - Дни и ночи

слышались близкие выстрелы. Степанов еще раз поглядел по сторонам и полез в пролом
следом за конвоиром. Выскочив наружу, он огляделся и, увидев рядом с лежавшим на земле
убитым красноармейцем винтовку, схватил ее. Пробежав несколько шагов, он лег за груду
кирпичей неподалеку от следователя и еще нескольких лежавших тут же бойцов. Когда левее
него немцы выскочили из-за стены, он вместе со всеми начал стрелять по ним. Потом
поднялся, пробежал несколько шагов и, перевернув винтовку, прикладом ударил по голове
набежавшего на него автоматчика. Потом снова упал за камни и несколько раз выстрелил по
двигавшимся в глубине двора немцам.
Немцы тоже стреляли. На этот раз во двор их пробралось человек десять, и через
несколько минут они все были или убиты, или ранены.
Атака отхлынула, выстрелы гремели уже за стеной. Степанов встал и, не зная, что
делать, подошел к стене, где лежали следователь и конвоир. Конвоир встал, но следователь
продолжал лежать: он был ранен в ногу. Степанов поднял его, увидел, что нога сильно
кровоточит, и, взвалив следователя на плечи, потащил в подвал. Там он опустил его на пол,
подложив, чтобы было повыше, два кирпича в изголовье.
- Сходи за сестрой или санитаром,- сказал следователь Степанову.
Степанов привел санитара, который, согнувшись над раненым, стал перевязывать ему
ногу. Раненый не стонал. Он лежал молча и ждал, когда кончится эта боль.
Конвоир вытащил из-за голенища жестянку с махоркой, свернул цигарку себе, потом
дал щепотку Степанову и спросил раненого:
- Разрешите вам свернуть?
- Сверни,- ответил тот.
Конвоир свернул цигарку, лизнул, заклеил и, вложив в рот раненому, зажег спичку.
Раненый несколько раз подряд жадно затянулся.
По дороге к себе в блиндаж через подвал прошел Сабуров. Сегодня он до того устал,
что ему было тяжело нести автомат, и он волочил его за собой прикладом по земле.
- Перекуриваете? - спросил он. В углу рта его была зажата потухшая цигарка, которую
он закурил еще в блиндаже перед боем и так и забыл о ней.Дайте прикурить.
Только уже прикуривая у конвоира, он сообразил, что это за люди. Он посмотрел на
Степанова, потом на раненого и спросил:
- Сильно задело?
- Порядочно.
- Сейчас скажу, чтобы вынесли, а то опять начнется.- Он посмотрел на белое, без
кровинки лицо следователя.- С допросом закончили?
- Закончили.
- Ну и какое же ваше заключение?
- Какое же заключение,- сказал следователь.- Будет воевать. Вот и все.
Он взял планшет, вытащил оттуда протокол и написал внизу: "Состава преступления
для предания суду трибунала нет. Отправить на передовые",- и расписался.
- Отправить на передовые,- повторил он вслух и, превозмогая боль, усмехнулся.
- Отправлять недалеко, сто шагов,- сказал Сабуров и повернулся к Степанову: - Иди к
себе в роту. Винтовка чья?
- С убитого взял, товарищ капитан.
- Будет твоя. Доложи Потапову, что я тебя прислал.
Был особенно тяжелый день, один из тех, когда напряжение всех душевных сил
доходит до такой степени, что в самый разгар боя неожиданно и невыносимо хочется спать.
После двух утренних атак в полдень последовала третья. В обращенной к немцам части
двора высилось небольшое полуразрушенное складское здание. Было оно построено прочно,
с толстыми стенами и глубоко уходившим в землю подвалом. Среди остальных зданий,
занимаемых Сабуровым, оно стояло особняком, немного впереди и на отлете. Именно сюда и
направили немцы свою атаку в третий раз.
Когда одному танку удалось подойти вплотную к складу и он, прикрывшись его стеной