Page 4 - Голова профессора Доуэля

«нет». Несколько помогали и беззвучно шевелящиеся губы.
— Как вы сегодня чувствуете себя? — спрашивала Лоран.
Голова улыбалась «тенью улыбки» и опускала веки: «хорошо, благодарю».
— Как провели ночь?
Та же мимика.
Задавая вопросы, Лоран проворно исполняла утренние обязанности. Проверила
аппараты, температуру, пульс. Сделала записи в журнале. Затем с величайшей
осторожностью обмыла водой со спиртом лицо головы при помощи мягкой губки, вытерла
гигроскопической ватой ушные раковины. Сняла клочок ваты, повисший на ресницах.
Промыла глаза, уши, нос, рот, — в рот и нос для этого вводились особые трубки. Привела в
порядок волосы.
Руки её проворно и ловко касались головы. На лице головы было выражение
довольства.
— Сегодня чудесный день, — говорила Лоран. — Синее-синее небо. Чистый морозный
воздух. Так и хочется дышать всей грудью. Смотрите, как ярко светит солнце, совсем по-
весеннему.
Углы губ профессора Доуэля печально опустились. Глаза с тоской глянули в окно и
остановились на Лоран.
Она покраснела от лёгкой досады на себя. С инстинктом чуткой женщины Лоран
избегала говорить обо всём, что было недостижимо для головы и могло лишний раз
напомнить об убожестве её физического существования.
Мари испытывала какую-то материнскую жалость к голове, как к беспомощному,
обиженному природой ребёнку.
— Ну-с, давайте заниматься! — поспешно сказала Лоран, чтобы поправить ошибку.
По утрам, до прихода профессора Керна, голова занималась чтением. Лоран приносила
ворох последних медицинских журналов и книг и показывала их голове. Голова
просматривала. На нужной статье шевелила бровями. Лоран клала журнал на пюпитр, и
голова погружалась в чтение. Лоран привыкла, следя за глазами головы, угадывать, какую
строчку голова читает, и вовремя переворачивать страницы.
Когда нужно было на полях сделать отметку, голова делала знак, и Лоран проводила
пальцем по строчкам, следя за глазами головы и отмечая карандашом черту на полях.
Для чего голова заставляла делать отметки на полях, Лоран не понимала, при помощи
же их бедного мимического языка не надеялась получить разъяснение и потому не
спрашивала.
Но однажды, проходя через кабинет профессора Керна в его отсутствие, она увидала на
письменном столе журналы со сделанными ею по указанию головы отметками. А на листе
бумаги рукой профессора Керна были переписаны отмеченные места. Это заставило Лоран
задуматься.
Вспомнив сейчас об этом, Мари не удержалась от вопроса. Может быть, голове удастся
как-нибудь ответить.
— Скажите, зачем мы отмечаем некоторые места в научных статьях?
На лице профессора Доуэля появилось выражение неудовольствия и нетерпения.
Голова выразительно посмотрела на Лоран, потом на кран, от которого шла трубка к горлу
головы, и два раза подняла брови. Это означало просьбу. Лоран поняла, что голова хочет,
чтобы открыли этот запретный кран. Уже не в первый раз голова обращалась к ней с такой
просьбой. Но Лоран объясняла желание головы по-своему: голова, очевидно, хочет
покончить со своим безотрадным существованием. И Лоран не решалась открыть запретный
кран. Она не хотела быть повинной в смерти головы, боялась и ответственности, боялась
потерять место.
— Нет, нет, — со страхом ответила Лоран на просьбу головы. — Если я открою этот
кран, вы умрёте. Я не хочу, не могу, не смею убивать вас.
От нетерпения и сознания бессилия по лицу головы прошла судорога.