Page 6 - История одного города

И, наказав жезлом, отпустил с честию.
Задумались головотяпы: надул курицын сын рукосуй! Сказывал, нет этого князя глупее
— ан он умный! Однако воротились домой и опять стали сами собой устраиваться. Под
дождем онучи сушили, на сосну Москву смотреть лазили. И все нет как нет порядку, да и
полно. Тогда надоумил всех Пётра Комар.
— Есть у меня, — сказал он, — друг-приятель, по прозванью вор-новото́р, уж
если экая выжига князя не сыщет, так судите вы меня судом милостивым, рубите с плеч мою
голову бесталанную!
С таким убеждением высказал он это, что головотяпы послушались и призвали
новото́ра-вора. Долго он торговался с ними, просил за розыск алтын да деньгу,
головотяпы же давали грош да животы свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и
пошли искать князя.
— Ты нам такого ищи, чтоб немудрый был! — говорили головотяпы вору-новотору, —
на что нам мудрого-то, ну его к ляду!
И повел их вор-новотор сначала все ельничком да березничком, потом чащей
дремучею, потом перелесочком, да и вывел прямо на поляночку, а посередь той поляночки
князь сидит.
Как взглянули головотяпы на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними князь да
умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из
ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то голова с плеч долой. А
вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит, брюхо поглаживает да в бороду
усмехается.
— Что ты! с ума, никак, спятил! пойдет ли этот к нам? во сто раз глупее были, — и те
не пошли! — напустились головотяпы на новотора-вора.
— Ни́што! обладим! — молвил вор-новотор, — дай срок, я глаз на глаз с ним
слово перемолвлю.
Видят головотяпы, что вор-новотор кругом на кривой их объехал, а на попятный уж не
смеют.
— Это, брат, не то, что с «кособрюхими» лбами тяпаться! нет, тут, брат, ответ подай:
каков таков человек? какого чину и звания? — гуторят они меж собой.
А вор-новотор этим временем дошел до самого князя, снял перед ним шапочку
соболиную и стал ему тайные слова на ухо говорить. Долго они шептались, а про что — не
слыхать. Только и почуяли головотяпы, как вор-новотор говорил: «Драть их, ваша княжеская
светлость, завсегда очень свободно».
Наконец и для них настал черед встать перед ясные очи его княжеской светлости.
— Что вы за люди? и зачем ко мне пожаловали? — обратился к ним князь.
— Мы головотяпы! нет нас народа храбрее, — начали было головотяпы, но вдруг
смутились.
— Слыхал, господа головотяпы! — усмехнулся князь («и таково ласково усмехнулся,
словно солнышко просияло!» — замечает летописец), — весьма слыхал! И о том знаю, как
вы рака с колокольным звоном встречали — довольно знаю! Об одном не знаю, зачем же ко
мне-то вы пожаловали?
— А пришли мы к твоей княжеской светлости вот что объявить: много мы промеж себя
убивств чинили, много друг дружке разорений и наругательств делали, а все правды у нас
нет. Иди и володей нами!
— А у кого, спрошу вас, вы допрежь сего из князей, братьев моих, с поклоном были?
— А были мы у одного князя глупого, да у другого князя глупого ж — и те володеть
нами не похотели!
— Ладно. Володеть вами я желаю, — сказал князь, — а чтоб идти к вам жить — не
пойду! Потому вы живете звериным обычаем: с беспробного золота пенки снимаете, снох
портите! А вот посылаю к вам, заместо себя, самого этого новотора-вора: пущай он вами
до́ма правит, а я отсель и им и вами помыкать буду!