Page 8 - История одного города

палил зря, потому что бунтовщики не только не смирялись, но увлекли за собой чернонебых
и губошлепов. Услыхал князь бестолковую пальбу бестолкового одоевца и долго терпел, но
напоследок не стерпел: вышел против бунтовщиков собственною персоною и, перепалив
всех до единого, возвратился восвояси.
— Посылал я сущего вора — оказался вор, — печаловался при этом князь, — посылал
одоевца по прозванию «продай на грош постных яиц» — и тот оказался вор же. Кого пошлю
ныне?
Долго раздумывал он, кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу ли — на
том основании, что «Орел да Кромы — первые воры», или шуянину — на том основании,
что он «в Питере бывал, на полу спал, и тут не упал», но, наконец, предпочел орловца,
потому что он принадлежал к древнему роду «Проломленных Голов». Но едва прибыл
орловец на место, как встали бунтом старичане и, вместо воеводы, встретили с хлебом с
солью петуха. Поехал к ним орловец, надеясь в Старице стерлядями полакомиться, но нашел,
что там «только грязи довольно». Тогда он Старицу сжег, а жен и дев старицких отдал
самому себе на поругание. «Князь же, уведав о том, урезал ему язык».
Затем князь еще раз попробовал послать «вора попроще», и в этих соображениях
выбрал калязинца, который «свинью за бобра купил», но этот оказался еще пущим вором,
нежели новотор и орловец. Взбунтовал семендяевцев и заозерцев и, «убив их, сжег». Тогда
князь выпучил глаза и воскликнул:
— Несть глупости горшия, яко глупость!
«И прибых собственною персоною в Глупов и возопи:
— Запорю!»
С этим словом начались исторические времена.

Опись градоначальникам

в разное время в город Глупов от вышнего начальства поставленным
(1731–1826)

1) Клементий , Амадей Мануйлович. Вывезен из Италии Бироном, герцогом
Курляндским, за искусную стряпню макарон; потом, будучи внезапно произведен в
надлежащий чин, прислан градоначальником. Прибыв в Глупов, не только не оставил
занятия макаронами, но даже усильно к тому принуждал, чем себя и воспрославил. За измену
бит в 1734 году кнутом и, по вырывании ноздрей, сослан в Березов.
2) Ферапонтов , Фотий Петрович, бригадир. Бывый брадобрей оного же герцога
Курляндского. Многократно делал походы против недоимщиков и столь был охоч до
зрелищ, что никому без себя сечь не доверял. В 1738 году, быв в лесу, растерзан собаками.
3) Великанов , Иван Матвеевич. Обложил в свою пользу жителей данью по три копейки
с души, предварительно утопив в реке экономии директора. Перебил в кровь многих
капитан-исправников. В 1740 году, в царствование кроткия Елисавет, быв уличен в
любовной связи с Авдотьей Лопухиной, бит кнутом и, по урезании языка, сослан в заточение
в чердынский острог.
4) Урус-Кугуш-Кильдибаев , Маныл Самылович, капитан-поручик из лейб-кампанцев.
Отличался безумной отвагой и даже брал однажды приступом город Глупов. По доведении о
сем до сведения, похвалы не получил и в 1745 году уволен с распубликованием.
5) Ламврокакис , беглый грек, без имени и отчества, и даже без чина, пойманный
графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре. Торговал греческим мылом, губкою и
орехами; сверх того, был сторонником классического образования. В 1756 году был найден в
постели, заеденный клопами.
6) Баклан , Иван Матвеевич, бригадир. Был роста трех аршин и трех вершков и кичился
тем, что происходит по прямой линии от Ивана Великого (известная в Москве колокольня).