Page 26 - Партизанка Лара

Когда четверо оборвышей добрались до речки, деревянный мост уже догорал. Между
сваями по-весеннему темнела полынья. В ней, как чёрные сомы, плавали головешки.

Снег возле моста был волосатый от усыпавшей его сенной трухи.

— А куда же девались фрицы? — Санька посмотрел в сторону Тимонова, где стояла
немецкая часть. — Почему не любуются на свою работу? Подожгли мост и смылись? Эге!
Едет машина. Ребята, в засаду, за мной!

Все побежали, а больная девочка упала и стала ползти по снегу на карачках. Девочкин
брат и Санька подхватили её под мышки и уволокли за бугор.

Санька выбрал удобный наблюдательный пункт. Восемь ребячьих глаз следили за
немецкой машиной, которая, ныряя по ухабам, подъехала к речке. Из машины выскочили
немцы и тараканами забегали по снегу.

— Ругаются, — пояснил Санька, прислушиваясь к немецкому говору, — вроде им не
понравилось. Вроде им это в диковину самим.

Офицер угрюмо смотрел на дымящиеся сваи. Потом он что-то сказал сопровождавшему
его солдату, и тот отправился на разведку к полынье. Но лёд под ним зашипел, и солдат
зигзагами побежал к берегу. Видно, он здорово перетрусил. Даже спина у него была
испуганная.

За бугром злорадно хихикнули.

— Не нравится, — ёрзая животом по снегу, повторил Санька, — лопни мои глаза, не
нравится. Как же теперь они будут ездить по деревням, грабить народ? Сами себе
напортили, дураки!

Сами? Лёжа на снегу рядом с Санькой, Лара жадно вглядывалась в трепещущий на ветру
огонь. Нет, не сами.

Если она раньше только смутно догадывалась, то теперь она знала наверняка. Люди ушли
в лес не для того, чтобы прятаться, а чтобы бороться с врагом. И огонь у реки для девочки
был сигналом, что борьба началась.

— Ребята! — Голос Лары звенел от волнения. — Это не немцы. Это партизаны. Слышите:
это наши во вред немцу сожгли мост!

— Наши! — как эхо, повторили мальчики, а больная девочка по-птичьи радостно
пискнула.

Машина повернула обратно к Тимонову. Немцы не рискнули переезжать речку по льду.
Ларе даже стало жарко от радости. Вот когда она может крикнуть немецким солдатам их
же обидное слово:

— Цурюк!

Больше Лара не хотела прятаться. Она стояла во весь рост, и ветер развевал её кудрявые
волосы.