Page 6 - Партизанка Лара

От стопки чистых, туго накрахмаленных простынь шёл свежий, скрипучий холодок. В
другой стопке лежала мужская рубашка.

Мама машинально разгладила пальцами помятый воротничок и, тяжело вздохнув,
отложила рубашку в сторону.

Нет человека — убили на финской войне, а рубашка осталась.

Надо спрятать её подальше или кому-нибудь отдать. Не дай бог, Лара увидит. Как она
плакала над отцовской похоронкой! В школу пошла зарёванная. Но когда Лида спросила:
«Почему у тебя глаза мокрые?», Лара ответила: «Очень жмут туфли». Она боялась, что
если скажет правду, то расстроит Лиду. Лиде ещё хуже: у неё ни папы, ни мамы.

Лара с отцом были друзьями.

Бывало, они идут по улице утром: дочка-первоклассница — в школу, отец — на завод.
Мигает над Ленинградом мелкий бисерный дождик. Мостовая в серебряных пузыриках.
Её камни топырятся, словно рыбья чешуя. Поют в тумане, зовут людей на работу
заводские гудки.

— Папа! Это какой завод кричит?

— «Красный выборжец».

— А это кто?

— «Красная заря». У него голос толстый, солидный. У неё — потоньше. Тут, дочка,
кругом фабрики в заводы — знаменитая Выборгская сторона.

— Почему знаменитая?

И отец начинает рассказывать, как при царской власти выходили на улицу с красным
знаменем рабочие Выборгской стороны. И жандармы стреляли в них.

— Знаешь, дочка, одно время Ленин на Выборгской жил. Конечно, тайно жил, скрывался
от шпиков. Его искали.

— И он ходил по пашей улице? Да?

Сбежав на мостовую, девочка часто-часто семенит по мокрым, скользким камням.

— Куда тебя занесло? Этак недолго и под машину попасть! Или ты хочешь постоять на
том камушке, на котором Ленин стоял?..

…Мама порылась в нижнем ящике комода, вынула оттуда детское платье в горошек.
Сколько тогда было Ларе? Четыре годика. Мама работала в Ленинграде, а жили они за
городом, в Лахте. Там зимой, в отсутствие отца, это и случилось.

Мама пожаловалась бабушке, что вернётся с работы за полночь, встретить её некому, и
она боится идти со станции одна.