Page 61 - Партизанка Лара

Немец выстрелил. Что-то крепко ударило Мишку в плечо. Карабин выпал из рук
мальчика, а поднять его не было сил.

По земле мурашили мелкие красные пятнышки. Как будто у Мишкиных ног собрался
целый рой божьих коровок. Но сказать им: «Улетайте, а то затопчут» — Мишка уже не
мог.

Он пошатнулся и рухнул лицом вниз, в болотную траву.

…Даже строгая деревенская бабушка признавала, что Мишка терпеливый на боль. Две
недели бабушка не догадывалась, что у внука на спине чирьи. И когда Мишке придавило
палец поленом, бабушка опять не догадалась, потому что он опять смолчал.

Но сейчас ему просто-таки хотелось выть от боли. Мишка даже сомневался, что это его
рука. Неужели своя рука может своего так мучить?

Особенно разболелась рука после того, как раненого навестил Егоров. Он принёс гостинец
— несколько кусочков сахару — и сказал, что все в бригаде Мишке кланяются и желают
поправиться поскорее.

— Спасибо! — расцвёл Мишка. — А почему не зайдут сами?

— Да то к тебе не пускали, то некогда — на станцию Железница, почитай, всей бригадой
ходили. Теперь у нас рельсовая война.

И Егоров рассказал, что всеми партизанскими бригадами получен приказ: взрывая рельсы,
сковать передвижение противника. Чтобы враг не мог перебрасывать воинские части с
фронта на фронт, не мог подвозить боеприпасы, чтобы наступающей Красной Армии
было легче громить врага.

После этого разговора мальчик не спал всю ночь. Кроме Мишки, в этой половине избы
медсанбата других раненых не было. За раненым мальчиком присматривала хозяйка избы,
молчаливая, усталая женщина, напоминающая Мишке его мать.

Услышав ночью стоны, хозяйка, босая, в длинной холщовой рубашке, вышла из-за
занавески:

— Худо тебе, сынок? Может, медицину побужу…

— Сам обойдусь! Дайте лучше водички.

Он пил, стуча зубами о край кружки. Он капал холодной водой на раненую руку. Всё
равно жгло, как будто под кожу насыпали горячих углей.

Почему он такой невезучий? Люди воюют, рвут рельсы; наверное, на станцию Железница
и Лариска с бригадой ходила, а он в постели лежит.

В одном ему повезло: что он лежит, можно сказать, дома, в Кривицах, где у партизан есть
фельдшер Мария Ефремовна. Раненому опасно оставаться в деревне, где шныряют немцы.