Page 31 - Приключения Кроша

Мы чуть не поссорились со Шмаковым навсегда. Я никак не мог ему втолковать, что
никакого злого умысла не было ни с моей стороны, ни с маминой. Он не желал слышать
никаких объяснений и сказал, что если это повторится, то я могу здорово схлопотать. Мне
пришлось признать, что я звонарь и что у меня чересчур длинный язык. Только после этого мы
со Шмаковым помирились.
А все мамина непосредственность. Она не сплетница. Просто у нее искренняя, правдивая
натура. Она не понимает, что разные люди воспринимают все по-разному. Что для одного
пустяк, для другого черт знает что.
Я ценю в маме ее искренний, непосредственный характер. Но не желаю попадать из-за
него впросак. Я перестал рассказывать ей про школьные дела. Сказал только, что буду
зарабатывать в день рубль тридцать.
— Сколько это будет в месяц? — спросила мама и стала считать в уме.
Я подсчитал это уже на собрании.
— В июне тридцать дней. Значит, тридцать девять рублей, почти сорок.
Но отец сказал, что я получу только за рабочие дни, то есть без воскресений. Это
составит тридцать два рубля пятьдесят копеек. Почти тридцать, а не почти сорок.
— Как ты собираешься их тратить? — спросил отец.
— Куплю моторчик к велосипеду.
— Ни за что! — заявила мама. — Я и так волнуюсь, когда ты ездишь на велосипеде. А с
моторчиком… ни за что!
Я ей спокойно объяснил, что случиться происшествие может только с растяпой. Многие
наши ребята имеют велосипеды с моторчиками, и ни с кем пока ничего не случилось.
На это последовал обычный ответ:
— Не забывай, что ты самый младший.
Я действительно самый младший в классе. Меня отдали в школу, когда мне не хватало
трех месяцев до семи лет. Другим ребятам было полных семь, а некоторым и восемь. Игорю
даже почти девять. Я оказался самым младшим и стоял на левом фланге.
Постепенно я вырос, и меня в классе перестали считать самым младшим. Только мама
продолжала так считать. И чуть что, говорила: «Не забывай, что ты самый младший».
Так она сказала и сейчас. И добавила:
— Когда тебе исполнится восемнадцать лет, будешь ездить на чем хочешь.
Раньше мама говорила «шестнадцать лет»… «Исполнится шестнадцать лет — делай что
хочешь».
Но теперь, когда до шестнадцати лет оставалось всего семь месяцев, появилась новая
цифра — восемнадцать… «Вот когда тебе будет восемнадцать лет и ты станешь студентом,
вот тогда…» и так далее.
Сейчас она опять прибегла к этим аргументам. Чтобы я не покупал моторчика к
велосипеду.
Мне не хотелось вести этот отвлеченный спор. Если я решу купить моторчик, то настою
на этом тогда, когда придет время покупать. Зачем мне настаивать на этом два раза: сейчас и
потом?
— Ничего еще не решено, — сказал я. — Может быть, куплю моторчик, может быть,
подпишусь на Чехова и Бальзака.
Я лег в постель, завел будильник и поставил его рядом с кроватью, чтобы не проспать. Я
долго не мог заснуть, думал о сегодняшних происшествиях на автобазе. Игорь плохой
товарищ. Чем больше приглядываюсь к нему, тем больше в этом убеждаюсь. Валить на
товарища собственную вину — подлость в кубе.
Так что в истории с Вадимом я держался правильно: осадил Игоря.
Вот в истории с амортизаторами что-то в моем поведении было неправильно. Что
именно, никак не могу решить.
Я не могу доказать, что Лагутин подменил амортизаторы. Но я это твердо знаю. И, зная
это, я молчу и, значит, покрываю Лагутина. Не только покрываю, но и разговариваю с ним,